Попутчик, москвич и водитель

Шилов Игорь Александрович

– Примерно - не стал я оглашать, известную всему городу сумму. А вдруг цены на каторжан полезли вниз, из-за отсутствия спроса на подпорченный товар.

– Примерно. Эх ты, а ещё главой общины стал. Пять тысяч за него надо в казну внести. Ты хотя бы когда то видел такие деньги? Есть они у тебя?

– Имеются - гордо заявил я.

– Вот даже как. И что, не жалко тебе их отдавать за этого?
– секретарь кивнул в сторону Драпа.

–

Может и жалко. Только здесь дело принципа. Ты посмотри, что он с моим лицом сделал, рожа каторжная! Куда я теперь с такой мордой выйду? Засмеют. До вас то кое как добрался, пальцем все на меня тыкали. Так что пускай эта сволочь теперь, до конца жизни, пашет на меня. Я ему дома устрою такую веселуху, похлеще любой каторги будет!
– войдя в раж, высказался я.

– Так вроде и ты ему накостылять успел. Он не лучше твоего выглядит. Вот считай, что и поквитался уже. Или тебе этого мало?
– обратив внимание на синяки под глазами Драпа, предложил мне мужчина.

– Нет! Пускай до смерти на меня работает! Сука!
– не сдавался я.
– Это, что же получается? Каждая сволочь, вот так может подойти и в морду дать? Где же справедливость?! Я вас, спрашиваю?!

– Ну ты тут давай, не выражайся. Мы не у тебя в хлеву, здесь учреждение - приструнил меня сотрудник.

– Простите. Не сдержался. А кто бы сдержался? Я его только легонько ногой пнул, а он мне сразу...
– продолжал я ковать, пока горячо.

– Ладно. Хочешь забрать, забирай, - прервал меня служащий.
– Но в тёмной ему придётся всё равно посидеть, а тебе ещё раз сюда прийти, после обеда. Я тут с вами в перерыв возиться не собираюсь. Мне, чтобы проверить его по картотеке, надо час искать запись. Так что давай, вали на улицу, а этого я пока запру.

Мои уговоры на секретаря не подействовали, а давать взятку я побоялся, да и нет у меня лишних денег. Ничего страшного, посидит часик, другой Драп в тёмной комнате, не развалится и не такое в своей жизни видал.

Новая встреча с работником горсовета произошла у меня довольно быстро, минут через пять после того, как я оказался на улице. Только собрался было отвязывать нашего осла, как услышал позади себя знакомый голос:

– Обедать будешь?

– Ты мне?
– спросил я, обернувшись и сразу не сообразив, к кому обращается мало знакомый мужчина.

– Нет, ослу твоему говорю. Тебе конечно, кому же ещё? Здесь кроме нас с тобой больше нет никого, кто бы понимать мог о чём было сказано или я не прав?
– попытался мужик объяснить мне, что я не совсем нормальный.

– Можно и пообедать. А где?
– молча выслушав нравоучения, принял я неожиданное предложение.

– Пошли покажу, недалеко. Здесь, за поворотом. Тебя звать то как? Напомни, что то запамятовал я?
– спросил меня секретарь.

– Владислав. По паспорту - не моргнув глазом ответил я, но догнав, что в очередной

раз сморозил глупость, поправился: - Молчуном все зовут. А тебя?

– Меня тоже не очень звучно, Писарем все называют - представился мужчина, не заикнувшись даже про паспорт.

– Отчего же не звучно? Мне так, кажется, совсем наоборот, солидное имя.

– Ты так считаешь?
– спросил он меня таким тоном, будто бы мы с ним знакомы лет сто.

– Уверен - не менее уверенно, чем вылетевшее на волю слово, сказал я.

Пункт питания был организован с тыльной стороны одного из домов, расположенного в третьем по счёту квартале, если считать от городского совета. Под навесом и возле него стояло четыре длинных стола со скамейками, половина из которых была уже занята посетителями.

– А осла мне куда девать?
– спросил я нового знакомого прежде, чем мы вошли в столовую, расположившуюся под самым голубым в мире небом, на высоте километра два над уровнем моря.

– Да вон у кустиков поставь, пускай листиков пожуёт. Чего с ним станется?
– ответил человек с именем Писарь, направляясь к раздаче.

На обед, в социальной столовой, давали такое же жаркое, как и внизу, но кроме него можно было заказать ещё гарнир и салат. В качестве гарнира на мою тарелку кинули картофельное пюре, а за салат сошла морковка, мелко нарезанная и издающая резкий уксусный запах.

– Ты не в курсе, жаркое здесь из кого делают?
– на всякий случай поинтересовался я у секретаря.

– Вроде из зайца. А чего?
– ответил он и тут же спросил.

– Да так. Я в промзоне обедал, там тоже говорили, что из кролика, а на самом деле оказалось, что его приготовили из крысы - поделился я своими впечатлениями о кухне городской окраины.

– Да ты чё?
– искренне удивился такому заявлению, сидевший напротив меня человек.

– Точно тебе говорю. Я тамошнего повара прижал, он и сознался.

– Вот же сволочи. Но здесь не так, ты не волнуйся. Я сюда давно хожу, не могут же они меня на протяжении трёх лет обманывать, как думаешь?
– засомневался Писарь, в искренности хозяина заведения.

– Не знаю? Тебе виднее - скромно ответил я, забив на осторожность и тут же кинул в себя первую порцию зайчатины.

Жаркое приготовленное в верхнем городе, нужно отдать ему должное, сильно отличалось от того, что мне подавали внизу и отличалось, само собой, в лучшую сторону. Местная стряпня мне так понравилась, что я вдруг взял, да и произнёс фразу, о существовании которой в своём лексиконе даже и не подозревал.

– Может закажем по пять капель? Так чисто символически, за знакомство. Я угощаю - предложил я сидящему рядом человеку, когда наши тарелки уже почти на половину были пусты.