Попутчик, москвич и водитель
Шрифт:
– Ну чего, так и не вспомнил, где вы с Молчуном эту железяку откопали - расслышал я голос Драпа.
– Нет, не вспомнил - уверенно ответил ему Степан.
– Говорю же, я даже Влада и того не сразу узнал.
– Да, крепко тебе по голове съездили. Она чего, так и продолжает у тебя болеть?
– Так и продолжает. А чего ты хотел, чтобы она так быстро прошла? Если бы я всё время лежал, как ты и меня на носилках таскали, тогда может быть и полегче
– А в чём разница?
– Не знаю - снова изобразив человека, напрочь потерявшего память, как мы с ним и договаривались, ответил Степан.
– Но мне кажется, когда болезнь переживаешь в лежачем положении, она быстрее проходит. Ты вон, как быстро на поправку идёшь.
– Ну сравнил. Я молодой, на мне всё должно быстро заживать, а ты старик, тебе хоть лежи, хоть ходи, один хрен. Если память отшибло, то теперь навряд ли чего, когда вспомнишь. Хорошо, что, хотя бы Молчуна признал, за него держаться тебе надо, иначе пропадёшь.
– Это я уже понял - ответил дядя Стёпа, продолжая чем то шуршать.
Наконец то открыв глаза увидел, что костёр уже давно прогорел, а рядом с ним, на нашем походном столе, лежит какая то еда. От её аппетитного вида вдруг сразу сильно захотелось есть, и я начал приподыматься, с трудом разгибая руки, до этого согнутые в локтях.
– Чего, сегодня сами справились?
– спросил я, кивнув на прожаренную тушку.
– Сумели, с горем пополам - ответил Драп, первым отреагировавший на моё пробуждение.
– Ты как, отдохнул?
– Да вроде ничего, легче стало.
– Ну может тогда обедать начнём, а то твой дядя ни в какую меня кормить не соглашается, пока ты не проснёшься.
– А что ты хотел? Он уже успел насмотреться на твой зверский аппетит. Я конечно понимаю, болезнь и всё такое, но надо и о товарищах не забывать. Они тоже иногда, как бы странно это не выглядело, кушать хотят.
– Я о них всегда помню - смущаясь, сказал Драп.
– Только во время еды почему то поздно вспоминаю.
– Вот это хорошо. Если уже в состоянии заниматься самокритикой, значит на поправку идёшь - встрял в разговор Степан и тут же предложил: - Ну что, если все про всё знают, тогда может действительно, приступим?
До вечера мы прошли ещё километров пять, обеденный перерыв пошёл мне на пользу, и я уже не с таким надрывом, как утром, тащил надоевшие до чёртиков волокуши и во время движения с одними из них, даже перекинулся парой фраз с человеком, катающимся на мне вот уже пятые сутки подряд.
– Как тебе мой старик?
– спросил я его, притормозив во время объезда очередной кочки.
– Весёлый. Плохо только, что не помнит ничего. О чём бы я его
– Ну тут уж ничего не поделаешь. Саданули бы тебя так по башке посмотрел я, что бы с тобой стало. А он всё таки уже далеко не мальчик.
– Это да. Угадать, каким ты будешь в его годы никому не суждено. Может так случиться, что и без палки голова моя ничего соображать не будет.
– Постучи по ней, придурок. Накаркаешь.
– Зачем?
– не понял меня Драп.
– Примета такая есть. Постучишь по дереву и высказанное тобой предположение точно не сбудется.
– Это ты на что намекаешь?!
– возмутился мой товарищ и даже попытался приподняться прямо на ходу.
– Да ни на что я не намекаю! Лежи спокойно! Не ёрзай! И так уже еле тащу тебя.
Ночью всех нас разбудил страшный гул и грохот, мы со Степаном вскочили на ноги и попытались определить откуда он исходит.
– Чего задёргались? Землетрясения, что ли никогда не слышали?
– спросил нас Драп, так и продолжавший хладнокровно валяться на своей постели.
Землетрясение? Вот это номер. За всё время моего пребывания здесь, оно первый раз произошло. Хотя, если Драп так спокойно к нему относится, значит в этих краях это дело обыденное.
– Почему не слышали, слышали - попытался я сгладить наш конфуз.
– Только это какое то уж сильно громкое.
– Горы рядом, вот там всё и двигается. Это не у вас на болотах, где только грязь чавкает, когда земля трясётся.
– А я не помню, слышал я такое или нет?
– подыграл мне Степан, изобразив из себя персонаж из детской сказки.
– Ничего, теперь не забудешь - успокоил его Драп.
– Спать давайте, завтра сами с рассветом повскакиваете и будете стонать, что не выспались.
Заснуть сразу не получилось, хотя трясти и гудеть перестало довольно быстро. В голову лезли мысли, одна веселее другой. Вода у нас почти на исходе, силы мои тоже на грани полного исчезновения, а состояние моих подопечных не на много лучше того, что было во время нашего выхода.
– Может стоит бросить хлам, собранный во второй волокуше и дальше тащить лишь одного Драпа?
– вновь озадачился я вопросом, мучившим меня все последние дни.
Это конечно же ускорит темп нашего передвижения, но не упростит жизнь после выхода к людям. На долго ли хватит денег, найденных в мешках головорезов, напавших на Степана? Во сколько обойдётся новое жильё и пропитание в городе? И главное, как заработать на хлеб насущный, если походы в лес превратятся в русскую рулетку? Вопросы, вопросы и не одного прямого ответа.