Попутчик
Шрифт:
— Зачем ты делаешь это со мной? — прорыдал он, захлебываясь слезами.
Райдер вынул из кармана две медные монеты и, высунув язык, старательно послюнявил их. А затем одну за другой положил на глаза Холзи. Он крепко прижал их пальцами, а когда убрал руки, монеты остались на глазах, создавая странный эффект чего-то нереального, неживого. Кошмарной маски вместо лица.
ТАК ПОСТУПАЛИ С МЕРТВЫМИ ВО ВРЕМЕНА ХРИСТА.
Райдер наклонился к нему.
— Ты умный парень. Сам все поймешь. — Утвердительно выдохнул он. И Холзи понял, что он находится на шаг от истины. И если сможет сделать этот шаг, то получит ответы на все вопросы.
Рой с удивлением смотрел, как его странный посетитель вскочил и опрометью бросился к выходу.
«Парень точно не в себе, — подумал он. — Надо было все-таки вызвать врача, ведь бедолага еще под машину попадет не дай бог». Рой вернулся к своим посетителям, а когда мельком глянул через витрину на улицу, то увидел, как парень забрался в автобус, тот самый, для междугородних перевозок.
Запершись в туалете, Холзи зарядил «специальный полицейский», твердо решив, что следующая встреча окажется для Попутчика последней.
ТЫ СЛАВ В КОЛЕНКАХ.
ХОЛЗИ.
ТЫ ЕЩЕ НЕ СОЗРЕЛ ДЛЯ ЭТОГО. ТЫ СЛИШКОМ СЛАБ.
Пассажиры автобуса заканчивали обед, так и не заметив странного происшествия в ресторане. Они забирались в автобус и рассаживались по местам, разворачивая газеты, доставая книги или просто погружаясь в дрему. Нэш сидела на своем месте в середине салона и думала о человеке в черном дождевике. Было в нем нечто, рождающее мысль о мощной силе, великой и могучей, способной сокрушить все на своем пути. Автобус легко тронулся и поплыл по дороге, пожирая се колесами. Наматывая на спидометр Техас, как женщина сматывает в клубок пряжу.
Три патрульные машины остановились у дверей ресторана «У Роя». Полицейские вылезли из душных, пропахших потом кабин. День катился к вечеру, солнце заметно опустилось к горизонту, но, несмотря на это, дневной зной еще поднимался от дороги и земли. Долгожданной прохлады не было, и патрульные помирали от жары даже на улице, не говоря уже о дерматиновых, под кожу, салонах своих машин. Рубахи, пропитавшиеся потом, прилипали к телу, вызывая неприятные ощущения, да еще тяжелый пояс с вооружением будил глухое черное раздражение. Лайл Браун, инспектор патрульной службы, подавил вспыхнувшее желание снять пояс и положить сгона сиденье машины. Он помнил, что случилось с двумя его коллегами на дороге и отдавал себе отчет в том, что парень, которого они ищут, ОПАСЕН.
К тому же, как выяснилось, у него был пистолет. Именно поэтому Лайл Браун вытащил «кольт» и взвел курок, прежде чем толкнуть дверь ресторана. Кто знает, что ждет тебя в следующий миг. Лайл осторожно заглянул внутрь. Пусто. Лишь хозяин ресторана протирал и без того сияющую стойку. Лайл вошел в прохладный зал.
— Привет, Рой.
— Привет, Лайл. Привет, парни. — Улыбнулся он, увидев гостей. Здесь, как, впрочем, и во многих других маленьких городках земного шара, все знали друг друга по имени. Полицейские расселись на высокие табуретки у стойки.
— Что-нибудь выпьете?
— Пива,
Рой кивнул, и через полминуты на стойке возникли высокие запотевшие стаканы с холодным янтарным пивом. Лайл взял свой, с наслаждением сделал несколько глубоких глотков, облизнул губы и сказал, отдуваясь:
— Черт, ну и жарища сегодня. Давно такой не было.
— Что верно, то верно, — охотно согласился Рой.
— Особенно здорово, когда жаришься в этой колымаге, как рождественская индейка в духовке, — поддакнул второй полицейский. « — Да, работенка у вас — не приведи господь, — кивнул Рой. Привычка соглашаться с клиентами во всем, кроме драк, въелась в кровь хозяина ресторана, как у обычных людей привычка ко всяким бытовым мелочам. — Что у вас стряслось-то? Весь день полицейские машины снуют туда-сюда. Похоже, что-то серьезное?
— А ты еще не знаешь? Вся полиция штата на ушах стоит. Массовое убийство. Один парень двенадцать человек «замочил». Из них семеро полицейских. Попадись он мне, я бы из него душу вытряс. — На скулах Лайла заиграли желваки. — Расстарался бы ради такого случая.
— Здоровенный, должно быть, парень, раз умудрился сотворить такое. Да еще и псих наверное. Как тот, который в 72-м засел на крыше университета в Техасе, помнишь?
— Конечно, но ты ошибся. Обычный парень. Таких сопляков на каждом углу пачками, а что псих, так это верно. Нормальному человеку такое небось и в голову не придет. — Лайл с удовольствием допил пиво.
— Еще?
— вежливо поинтересовался Рой.
— Да нет, — с видимым сожалением отказался полицейский, — нам, пожалуй, пора. Кстати, если этот парень появится здесь, главное не паникуй и не подавай вида, что знаешь его. И тут же звони нам. Усек?
— Конечно, — кивнул Рой. — Еще бы.
— Запомни его хорошенько. — Лайл шлепнул на стойку фотографию. — Этот парень по-настоящему опасен.
— Слушай, Лайл, — вдруг задумчиво произнес Рой, внимательно разглядывая фото, — а ведь этот парень был здесь полчаса назад. Мне еще показалось, что он не в себе, болен. Даже кофе не выпил.
— Он был один? — Быстро спросил Лайл.
— Вообще-то, да, — задумался Рой, — хотя… подсаживался к нему какой-то человек.
— Какой? Как выглядел?
Рой прикрыл глаза, вспоминая.
— Знаешь, Лайл… Черт, совершенно не помню. Только вот… черный дождевик. Да, на нем был черный дождевик. Знаешь, такой длинный, до пят. Я, помнится, еще подумал, что вот, мол, чудак, такая жарища, а он в плаще.
Полицейские переглянулись.
— Возможно, сообщник?
Если бы здесь был Эстрйдж, его очень бы насторожил этот рассказ. Ведь в показаниях Холзи тоже фигурировал человек в черном плаще. А в такую жару мало найдется людей, таскающихся в этакой .
Сбруе. Но Эстриджа не было, а было пятеро встревоженных полицейских, не знающих ничего о Джоне Райдере и черном дождевике.
— Не знаю, — пожал плечами Рой. — Они поговорили, а потом этот человек уехал в машине. Да. Точно.
— Марку не запомнил, Рой? Может, случайно номера заметил?
— Марку… марку… «джип». Вот. Это был «джип». А номера… нет, не заметил. Я и саму машину-то видел всего секунду.
— А цвет «джипа»?
— Трудно сказать. По-моему, черный. Или темно-синий. Не разглядел толком. Вот только после их разговора этот парень, — он кивнул на фотографию, — вылетел отсюда с такой скоростью, словно за ним ЧЕРТИ гнались.