Попутный ветер

Лыткина Татьяна

— Прежде чем вы вынесете решение, я хочу предоставить слово чрезвычайному полномочному послу Империи Соэлла на Земле. Думаю, нам необходимо выслушать информацию, которую посол может нам сообщить. Итак, госпожа Лиэлл Гор Матиэллт.

Сергей вздрогнул. Это имя прозвучало как гром среди ясного неба. Значит, она на Земле. И не просто на Земле. Она вчера находилась там, где решалась их судьба. Вряд ли Лиэлл знала, кого спас «Скиф». Конечно, она давно похоронила «Эвридику» и их восьмерых и не могла знать, что они вернулись из прошлого. Но именно со звуками имени соэллианки надежда вернулась и расцвела в душе пышным цветком.

На трибуне стояла невысокая, едва ли больше Томучи ростом, стройная девушка. Бледное решительное

лицо, золотистые волосы, свободно распущенные по плечам, огромные спокойные глаза цвета ясного зимнего неба. Сергей невольно взглянул на Пола.

Пол сам не очень хорошо понимал, что с ним происходит. Один-единственный взгляд, брошенный на девушку на возвышении, стал источником неясного волнения в душе. Она была хороша. Не то чтобы неземная красота, но даже от ее голографического изображения исходил неясный зов, будивший в его темноте солнце. Еще не хватало вот тут прямо на месте влюбиться в инопланетную женщину, стоявшую так высоко и так далеко от них, людей, пугающих соотечественников своей непонятностью. Их не примет общество, или примет, но с большой натяжкой, и они всегда будут сами по себе, — эта мысль стучала в висках. Высказанное вчера Сержем пояснение неожиданно стало ясным и ощутимым. Пол только сейчас четко понял — да, они оттуда, с этой зелено-голубой планеты. Там их дом, туда им нужно попасть, чтобы хотя бы попытаться воссоединиться с собой. Но они чужие. Возможно, опасные чужие. Изгои. Это слово на странном языке, непохожем на уже известный английский, всплывшее откуда-то из глубины сознания, заставило его передернуться. Разве можно ему даже смотреть на эту соэллианку так, как смотрит он?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, но оторвать взгляд от девушки на голограмме он не мог. Да и не хотел. Когда же она заговорила, ее негромкий проникновенный голос неожиданно подействовал как успокоительное. Неожиданно стало казаться, что они излишне пессимистичны, и все еще может сложиться удачно.

— Господа! — С первыми словами посла в зале на Титане воцарилась полная тишина. Было что-то особенное в ее глазах, в интонациях ее голоса. — Вот уже почти двести лет Империя Соэлла является членом ООН Земного Содружества. Вот уже скоро два столетия я присутствую на заседаниях, хотя и нечасто принимаю участие в общих обсуждениях. Несмотря на то, что я давно считаю Землю своим домом, я осознаю, что чужая здесь и не имею права вмешиваться в ваши внутренние дела и влиять на ваши решения. Однако сегодня я сочла нужным согласиться на просьбу Председателя Космического Совета, поскольку вам требуется информация, которую я, и только я, могу предоставить.

В записи явный перерыв. Что она сообщила Комиссии, осталось за кадром. Сергей ощутил разочарование — хотя понимал, что слова «закрытое заседание» не были пустым звуком. Он решил, что если когда-нибудь они с Ли снова встретятся, он узнает у нее о том, что не вошло в эту передачу.

— Когда сто шестьдесят четыре года назад у вас пропали первые астронавты, пропали и были обнаружены на Сьенне, вы — сейчас я говорю о человечестве, не о вас конкретно, — вы испугались, — скачок кадра. Незаметный глазу, почти незаметный, но скачок. — Вы назвали их «людьми без личности» и сослали всех их в дальние колонии, несмотря на то, что прекрасно знали, что многие из них — с Земли.

Исследования, наскоро проведенные вашими учеными, ничего не дали. Я именно тогда впервые попыталась предложить помощь, обрисовав ситуацию вашему Президенту, господину Шиманту. Чем это закончилось, я уже сказала. Вместо того чтобы бросить имеющиеся в распоряжении средства — тот же Калькуттский Институт Мозга — на исследование причин и последствий явного вмешательства в психику ваших людей — вы попросту отбросили их, как мусор.

С тех пор такие происшествия случались нечасто — за полтора столетия наберется от силы сто человек, вернувшихся из космоса с полной потерей памяти. Все

они были связаны со Сьенной, и всех их вы не пустили на родную планету. Повезло бы тем, кто родился в колониях, но даже тут вы сделали так, что они не вернулись домой. А ведь именно знакомая обстановка, родные и близкие, друзья пострадавших могли бы повлиять на возвращение памяти. — Снова скачок. Сергей чувствовал вырезанные слова, движения — он ощущал, что Ли должна была сказать что-то еще, но ее речь в записи грубо оборвали. — Со своей стороны я обещаю, что всеми силами буду помогать изучать это явление, ведь я достаточно давно сотрудничаю с Институтом Мозга, и уверена, что мы сможем решить проблему.

Господа, я хочу воззвать к вашему сердцу и вашему разуму. Вы — люди. Люди умные и с широкими взглядами на жизнь. Вы слышали меня, и знаете, что я не обманываю вас. Те, кто сейчас на Титане ожидает вашего приговора — тоже люди. Люди, попавшие в беду, люди, заблудившиеся во тьме. Они не опасны для общества. Им просто нужна ваша помощь. Так помогите же!

Некоторое время Лиэлл молча стояла на трибуне, словно ожидая ответа от слушателей в Зале Совета. Покидала трибуну она тоже в полной тишине — ни согласия, ни протестов. Сергей обратил внимание на молодого человека, соэллианина, подавшего ей руку на последней ступеньке. Ему показалось знакомым серьезное лицо и светлый взгляд. Долго рассматривать помощника посла ему не дали. Передача из зала заседаний окончилась. Снова ведущий новостей, снова его лицо, на котором совсем иные эмоции, нежели до выступления посла Соэллы.

— Только что нам сообщили решение Комиссии по вопросу «Скифа». Восемь человек, доставленных «Скифом» на Титан, получили разрешение вернуться на Землю. Постановление Комиссии было подписано Президентом вчера, в двадцать три ноль-ноль по Гринвичу. Добро пожаловать домой, ребята!

Сергей почувствовал, что с его плеч словно свалилась тяжелая каменная плита. Домой. Все. Она сделала невозможное. Пошла против всех и победила. Ли, ты спасаешь нас, даже не подозревая о том, что это — мы.

Тэйлор и Джонс, остальные из экипажа «Скифа» — все подходили, поздравляли, желали удачи. Тут же ожили динамики внутренней связи, призвав всех, проходящих карантин, на очередное обследование. Сергей поднялся первым, оглядел друзей. Все они еще не отошли от пережитых чувств — сначала глубокого разочарования и отчаяния, а потом, почти без перехода — облегчения, почти эйфории. И только Пол выглядел на фоне всеобщей радости замкнутым и мрачным. Поймав взгляд Сергея, он отвернулся и торопливо вышел из зала. Сергей вздохнул и пошел следом.

У кабинета кардиолога они оказались вдвоем. Врач задерживал начало приема. Пол опустился на светлое кресло у стены и откинулся на спинку. Хмурый взгляд блуждал по потолку.

— Ты недоволен решением Совета? — решился задать вопрос Сергей.

Пол молчал так долго, что юноше показалось — он не хочет отвечать.

— Нет, — произнес он, наконец. — Я доволен. Мы же этого хотели?

— Хотели. Тогда что с тобой?

— Я не знаю. Может, они правы. Те, кто не хотел пускать нас обратно. Если я сам себя не понимаю, как я могу ручаться, что завтра не пойду убивать всех встречных налево и направо, принимая их, скажем, за шкасстов? — Сергей поразился, как Пола зацепили аргументы противников их возвращения.

— Я бы не был так пессимистично настроен, — осторожно возразил он. — На Титане тоже не дураки сидят, если здесь ничего не нашли, может, и не…

— Может, они просто не могут этого увидеть! — оборвал его Пол. — Иногда я думаю, что лучше, если бы мы остались на Сьенне. Там все было, по крайней мере, ясно до прозрачности! Ты зря нас вытащил, Серж.

— Прошу вас в кабинет, — позвал голос врача из динамика над дверью. Пол стремительно поднялся и зашел в распахнувшиеся перед ним двери, не оглянувшись на Сергея. Великолепно. Теперь он же окажется виноватым во всем.