Попытка говорить 1. Человек дороги
Шрифт:
После эпической "честной" баталии на парах равных прямых клинков Колючка стараниями Схетты обзавелась пятью дырками в разных частях тела, задев соперницу лишь один раз, да и то по касательной. После этого старшая дама угомонилась. Не совсем, но более-менее. Впрочем, принимать пищу в столовой школы в присутствии обеих враждующих персон стало откровенно стрёмно. Колючка в лёгкую могла запустить в соперницу каким-нибудь столовым инвентарём и заявить, что это, дескать, проверка бдительности. Имели ли место факты мелкого и не очень вредительства, точно не знаю – но, скорее всего, имели. Поскольку
Воспринимать Схетту как невинно пострадавшую тоже оказалось… сложновато. Видимо, вразумление при помощи оплеухи получилось кратковременным. Не прошло и недели, а эта кошка гулящая успела интимно пообщаться с те-арром Аржесом (видимо, в стиле незабвенной Талез, ибо бедный аристократ начал её избегать), соблазнить Векста Полуденного, навестить общую спальню Энкута Скалы и Лаконэ Лисий Хвост ради интима на троих, а также пофлиртовать с Манаром.
Ну, своего ученика-учителя я прикрыл. Стоило мне застать в коридоре его и Схетту в достаточно откровенной позе и добродушно заметить:
– Резвитесь, детки? Это правильно, продолжайте… – как они моментально превратились в "просто друзей" и далее приветственных поцелуев, вполне целомудренных, уже не заходили.
Кстати, после моего благословения Схетта вообще притихла. Не то успокоилась, не то сменила тактику. Понять, чего она добивается на самом деле, я не мог. Да особо и не пытался. Я твёрдо взял курс на общение с ней как с компетентным магом и курс этот выдерживал. Хотя – не без участия самой Схетты – штурвал так и норовил вывернуться из хватки воли. Соблазнять она и без ментального принуждения умела будь здоров как…
В общем, жить в "Пламени и потоке" стало весело, жить стало интересно.
Привычно уже парил в воздухе десятиметровый червь-моллюск. Столь же привычно глядел на меня своими немигающими золотыми глазами через пилообразные зрачки Видящий. Но вот его ярко-алый гребень раздулся и колыхался волнами, выдавая нешуточное напряжение. Для древнего создания, почти не отличающего будущее от прошлого, поведение нетипичное.
И настораживающее.
– Ты сам выдвинул это предложение, Рин!
– Может, и так. Но идею психологического кризиса одобрил именно ты, Ящер. Постольку, поскольку Айс важен для ваших великих планов.
– Наших.
– Хорошо, пусть наших. Но всё равно важен!
– Ты ведь избегаешь моих советов.
– Когда дело касается лично меня – да. Но не тогда, когда дело касается не безразличных мне людей! Айс замкнулся в себе и не похоже, чтобы он успешно преодолевал кризис…
По своему обыкновению, Ящер не дослушал.
– Ничего не делать. Терпи!
– И это всё, что ты можешь сказать? А…
– И Схетту торопить незачем. Дай ситуации созреть.
– Чтобы ситуация взорвалась?!
– Если тебе не нравится мой совет, незачем было приходить сюда. Попробуй разговорить кого-нибудь другого, но тогда я не стану отвечать за последствия!
– Ну-ка, ну-ка! Уж не хочешь ли ты сказать, что…
– Догадка верна. Но я бы на твоём месте не стал ею пользоваться.
Я ухмыльнулся.
Вот и оно,
– Давно хотел выяснить, – медленнее обычного протянул я, – как соотносятся друг с другом воспринимаемые события, если их пытаются разглядеть сразу двое Видящих? Вот у друидов всё просто: если оба они хотят говорить друг с другом, понимание приходит быстрее и полнее. Но ты-то, полагаю, был бы вовсе не рад быть увиденным своим коллегой, э? Раз ты успешно прячешь себя уже не первый век, значит, ты можешь искажать чужое предвидение. Но и другие Видящие наверняка могут затемнять поле твоего восприятия. Чего я не знаю, так это свойств затемнения…
– Непроизвольно, – буркнул Ящер.
– Ирван?
– Разумеется.
– А их много?
– Больше трёх. Меньше восьми. Если говорить именно об этом городе. В целом по домену от полутора до четырёх десятков.
– Почему такой разброс?
– Не все разумы суть монады. Неужели общение со Сьолвэн не научило тебя этому?
– Люди?
– Один в человеческом секторе – это наверняка. Но…
– Да хватит уже трепетать. Не собираюсь я трепаться о лишнем с твоими коллегами.
– Даже если не трепаться…
– И о мерах предосторожности я знаю. Кстати, как ты оцениваешь мои замыкающие смысл беседы заклятия? Насколько они надёжны?
– Достаточно надёжны. Проявляя себя в качестве риллути, ты защищён от способностей Видящих почти так же хорошо, как я сам.
– Ну-ка, ну-ка! Ты сказал…
– Все, кто использует умения высшего порядка, могут считаться подобными риллу. Не тем, которые ютятся в этом Лепестке, а истинным, и лишь отчасти. Но всё-таки могут. Я – риллути, и ты – риллути. И даже Лада, при сравнительной скудости её нынешних умений, – риллути.
– А Сьолвэн? Наша щедрая Мать?
– Метафора. Ты, я, хилла – подобрали кто листья, кто ветви или плоды, упавшие с одного и того же дерева. Наша покровительница ничего не подбирала, и ствол её Силы много тоньше, но дерево её равно этому дереву по высоте.
– Ясно. Формально – нет, фактически – да. Что ж, это радует. Тогда ещё вопрос…
Ящер опять не дослушал. Я уже почти привык к этой его манере.
– Не определяемо.
– Как? В смысле, почему?
– Слишком много вариантов. Да, нет, частично, при большом везении, почти наверняка, в соответствии с твоими планами, некими непредвиденными способами… я Вижу тысячи путей, но не могу Увидеть наиболее вероятный. Его пока что просто нет: слишком далеко и смутно.
– И слишком много помех, создаваемых риллути?
– Ты понимаешь.
– Тогда почему ты можешь Видеть правильный вариант действий в случае с Айсом?
– Потому что он – не риллути, а маг! Но наихудшие варианты маловероятны, большинство исходов имеют обратимый характер, а мой опыт советует не делать в такой ситуации ничего, чтобы не усугубить положение.
– Всё ясно с тобой, пророк. Не любишь ты ответственности.
– Личная ответственность добавляет неясности, Рин Бродяга. Только косвенно могу я как-то влиять на будущее. А на прошлое не могу вообще, ибо я – не риллу из истинных. Продолжай избегать моих советов: это – наилучший образ действий для творящего реальность.