Попытка говорить 1. Человек дороги
Шрифт:
…я ещё не знал, что довольно скоро стану вспоминать эти тихие дни, заполненные до краёв доработкой Мрачного Скафа и очередными модификациями Параллели, с нелёгкой такой, едкой, что твой щёлок, ностальгией. Но, может, оно и к лучшему. Пусть Видящие перебирают варианты не случившегося, а мне довольно того, что имею. Умение довольствоваться тем, что имеешь – великий дар, признак зрелой мудрости. Той уравновешенности характера, что совершенно не сходна со стылым равнодушием…
Впрочем, какой из меня мудрец? Смех, да и только.
– Рин, тебя зовут.
– Минуту.
Вмешиваться в чужую работу нехорошо. Но работа работе рознь. Если
Важнее, чем то, что меня кто-то там позвал, было то, что труд сообщить мне об этом взял на себя Айс. Полгода… да нет, какие полгода – больше!.. мы почти не общались. Но в последнее время он вроде бы начал оттаивать. Даже начал приветствовать Схетту коротким кивком, если им доводилось столкнуться в коридорах школы… прогресс!
В последний раз окинув цепким взглядом свою группу, я на миг замер, вспоминая, с чего началось оттаивание Айса.
Сумрачный переход. Тёмно-серые каменные ступени лестницы, соединяющей второй и третий этажи главного здания школы. Оклик сзади:
– Рин!
– Колючка?
– Передай Айсу вот это.
Я не стал задавать дурацкие вопросы вроде "почему бы тебе самой не…" или "ты уверена, что из моих рук он возьмёт хоть…". Просто подошёл, принял от Колючки плотный пакет и молча кивнул: передам, мол.
– Он сейчас наверху, в Острой башне.
Я снова кивнул, развернулся и пошёл по указанному адресу.
Если я правильно понимаю ситуацию, в самых общих чертах физические элементы Сьолвэн делятся на центральное тело (единичное и уникальное), периферийные тела (множественные, несамостоятельные, сугубо функциональные – как руки-ноги у людей), а также "брызги". Последние отличаются наибольшим разнообразием и делятся, в свою очередь, на две группы: "брызги", сохраняющие слабую связь со Сьолвэн и "брызги", полностью самостоятельные. (К таким – не без ряда оговорок – можно было причислить и Схетту, и ещё несколько существ, о которых я точно знал, что они от начала до конца созданы высшей – генеральный архитектор Ирвана, например, или Древотец, отростками которого пронизан Коренной Лес).
Конечно, Колючка – не высшая. Она – лишь одна из её "брызг" первого рода. Суть, однако, в том, что если Колючка сочла нужным использовать для передачи послания именно меня, спорить и уточнять большого смысла нет. Периферийное тело ещё можно было бы попытать на предмет уместности тех или иных действий, а вот Колючка знает о мотивах высшей не больше и не лучше, чем служанка в загородном имении правителя – о международной политике.
Кстати, а что это такое у меня в руках?
Я повертел пакет туда-сюда. Действительно, материал плотный, похожий на вощёную бумагу, водо- и даже вроде бы воздухонепроницаемый. Намертво заклеенный. Без надписей и знаков. Если смотреть глазами, больше ничего не увидишь, но вот если взглянуть через Глубину… первая вуаль – ничего, вторая – ничего (что само по себе странно: на пакете должны были остаться следы прикосновений и оттиски аур); а вот на третьей-четвёртой вуали по материалу разбегается сложный сине-зелёный узор, похожий и на мелкую рябь, что оставляет ветер на поверхности воды, и на переплетённый без особой симметрии растительный орнамент. Приглядевшись, я заметил, что на клапане пакета, там, где обычно ставят печать, узор переходит в овал. Внутри последнего на фоне какой-то кляксы растопырился вполне
Гм. Может, это и не клякса вовсе, а…
Спрошу-ка для уверенности у Айса. Авось да ответит. Ну а не ответит, значит, не моё это дело. Давить и требовать объяснений? Ха. Я для этого недостаточно глуп.
Острая башня – одна из пяти площадок для медитации, имеющихся в школе Ландека. Четыре для стихийных магов и одна для Векста Полуденного персонально. Впрочем, посвящённый Света охотно пускал на свою территорию других целителей. Я же привык медитировать либо в своей келейке, либо в Логове, предназначенном для землевиков, либо – если требовалось уйти в себя на сутки-двое – активировал прогибающий пространство рунный круг. В искусственной складке реальности, размазанной между Серединой, Глубиной и верхней гранью Мрака, никто меня не беспокоил и сам я тоже не мог натворить ничего лишнего.
А то бывали, гм, прецеденты. Без рунного круга я как-то раз буквально залил Логово пропущенным через себя Мраком, отчего нашим землевикам негде стало заниматься. В итоге Ландеку пришлось заплатить сугнади за полную чистку площадки от лишних эманаций с заменой прилегающих к Логову слоёв камня, а мне, чтобы отработать возникший долг, – изваять по заказу одного не в меру богатого торговца ансамбльиз трёх щитовых талисманов.
Когда Сила мага прирастает быстрее, чем его способность контролировать себя, ничего в этом нет хорошего. Так что периодические уходы за рунный круг, сделанный по выкройкам из книги-шанса, для меня не роскошь, а необходимость. Вдобавок создание личного физического пространства – не самая плохая тренировка. Вот Айс, например, делом доказал, что способен на это; а я чем хуже? Скажу без лишнего пафоса: я – лучше! Складка реальности в моём рунном круге получалась куда более стабильной, чем у него…
Мои старания думать исключительно о своём пошли прахом под внимательным взглядом Айса. Впервые за долгое время посмотревшего на меня – именно на меня! – прямо. Пока я делал вид, будто меня в Острой башне нет, он благополучно распечатал пакет, ознакомился с его содержимым и, видимо, обнаружил там что-то умиротворяющее.
– Правильно догадался, – бросил Айс в манере, живо напомнившей мне Летучего Ящера. – Это действительно привет с… моей родины.
– Как хоть она называется-то?
– Энгасти. Это остров. Ты же видел печать королевской канцелярии.
Возмутиться бы мне тем, как легко и не скрываясь Айс меня "читает"… бы. Терпеть такое от постороннего я точно не стану, а кто попытается – нарвётся на вызов. Но от Айса… если честно, я его вниманию даже обрадовался.
И тоже не стал скрывать этого. Как и подчёркивать, впрочем.
Общаясь с менталистами, не стоит прибегать к обману.
– Интересно, чего стоила Сьолвэн эта переписка…
– Я бы тоже не отказался узнать, чего ради она так рискует, – мой друг отвернулся к широкому окну, стекло в котором заменяла тончайшая плёнка простого воздушного заклятья. – Ведь даже самый невинный обмен посланиями с мирами других Лепестков привлекает внимание. Или это – попытка извиниться за… ту выходку?
Тихо, но твёрдо я сказал:
– За появление Схетты никому нет нужды извиняться. Даже если забыть о том, что высшая крайне редко совершает что-либо, имеющее только одну причину. Я, как ты помнишь, был там и видел вас обоих – и именно твоя жестокость не имела оправданий!
Айс не обернулся. В задумчивости покачивая посланием, он помолчал где-то с минуту. Я эту же минуту старательно не думал ни о чём, ожидая его реакции и весь превратившись в это ожидание. Только лишь, ничего сверх.