Попытка искупления
Шрифт:
Его слова поразили меня, и я молча киваю. Меня глубоко тронули его комплименты в мой адрес.
– Знаешь, ты можешь быть по-настоящему милым, когда ты хочешь этого, – говорю я, смотря на него, когда мы проходим в двери, которые так любезно держит для нас консьерж.
Когда мы входим в роскошное фойе, которое больше похоже на бальный зал из «Красавица и чудовище», Куинн резко поворачивается ко мне и шепчет рядом со ртом. – Ни один мужчина не хочет услышать, что он милый. Мужественный, сильный, опасный да. Но милый? – состроив гримасу, качает он головой.
– Хорошо, ну ты весь такой... и вдобавок
Он резко поворачивается ко мне и драматически вздыхает, запускает руку в волосы, в его глазах загораются искорки. – Хорошо, милая. Но ты никому не говори об этом.
Я фыркаю на его комментарий, и мы подходим к стойке регистрации, и тут же мой смех обрывается, когда я вижу старую женщину за стойкой.
– Чем могу помочь? – задает она короткий вопрос, женщина со своего носа переводит взгляд от меня к Куинну, в то же время, поправляя свой синий платок.
– Комнату, пожалуйста, – отвечает Куинн, наклоняясь к ней ближе, он специально вторгается в ее личное пространство.
Она нервно поправляет свой бейджик, на котором указано ее имя «Джанет». – У нас нет общих комнат, – отвечает она, отстраняясь от Куинна. Он покусывает колечко в губе, и я не могу отвести от него голодного взгляда.
– Любая комната подойдет, – говорит он, приторно мило улыбаясь.
Она фыркает и решает поглумиться над нами. Женщина своими ухоженными наманикюренными пальцами, что то вводит на компьютере, расположенном под деревянной стойкой. Она звенит ключами, а я в этом момент решаюсь, наконец, осмотреть окружающую обстановку. Здесь очень красиво, мне нравится, здесь не так как в тех отвратительных отелях, которых мы были, и даже в Лос-Анжелесе я не видела таких. Отель оформлен в стиле винтаж, одна огромная винтовая лестница в центре помещения чего стоит. Вероятно, она осталась неизменной с момента постройки здания.
– Единственное что у нас есть так это – императорский номер, – произносит Джанет, а я только подумала что все в ажуре.
– Нам подходит, – быстро говорит Куинн, и тянется к своему заднему карману джинсов.
Джанет откашливается. – При всем уважении, но этот номер стоит 1000 долларов... за ночь.
Куинн усмехается, ему нравится тот факт, что Джанет сейчас хватит удар. – Хорошо, нам подходит, мы остановимся на две ночи.
От удивления я широко распахиваю глаза и качаю головой, потому что это слишком большие деньги, чтобы провести здесь ночь, но он полностью игнорирует меня и с громким хлопком кладет пачку денег на стойку ресепшн.
Глаза Джанет кажутся еще больше чем у меня, она прочищает горло и мгновенно ее лицо меняется. Вероятно, подумала, что два избалованных детишек швыряющиеся деньгами богатеньких родителей.
– Замечательно, – хлопает она в ладоши. – Пожалуйста, простите меня, если я была слегка...
Вот притворная сучка, я устало закрываю глаза, лишь бы не показать ей как она мне не нравится.
– Плохая Ненси (negative Nancy – пессимист (антипод positive Polly), нытик, человек, встречающий любые предложения в штыки) – продолжает она, жадно считая деньги. – Хорошо, здесь ровно на две ночи, – радостно говорит она, закончив с пересчетом горы наличных. – Мне нужно ваш I.D (Идентификационная карта, или ID-карта (от англ. Identity Document) –
Вот твою мать I.D? Это хорошим не кончится.
Начинаю паниковать, потому что мы хотели сохранить все в тайне и не оставлять следов. Если мы оставим свои данные, то это будет, то же самое, если прийти и просто сдаться полиции.
Мое сердце начинает стучать быстрее, ладони внезапно начинают потеть, вытираю их об джинсы в надежде, что не навлеку на нас лишнее подозрение, но я уже на грани. Мое дыхание учащается, и понимаю, что выгляжу белее, чем обычно словно призрак.
Куинн видит, что я нервничаю, и внезапно меняет свою тактику поведения.
– Это ваша дочь? – спрашивает он, подбородком указывая на фото стоящее в рамке на столе.
На фотографии изображены сама Джанет и девочка возрастом около пяти лет. Джанет не ее мать и я прикусываю щеку изнутри, потому что вдруг понимаю, в чем состоит гениальный план Куинна. Не смотря на то, что я не в состоянии ПОНЯТЬ, как он может флиртовать с ней, знаю, что это на самом деле очень неплохой план, чтобы уклониться от предъявления удостоверения.
Джанет хихикает (да именно хихикает), она закрывает рукой свой раздражающий рот.
– Ой, нет, – говорит она, откуда то вдруг появляется аристократический южный акцент, которого раньше и в помине не было. – Это моя внучка.
Да, это определенно притворство.
– Не может быть, – притворяется удивленным Куинн. – Дорогая, ты слишком молода, чтобы быть бабушкой, – он дарит ей улыбку, от которой слетают трусики,
И я и Джанет просто поражены его словами, наши рты практически опустились до пола. Я вот-вот готова встать в позу и накричать на Куинна, чтобы он перестал сыпать комплиментами в ее адрес. Джанет же только опять начинает хихикать и игриво шлепает его по руке. Сто процентов она хотела потрогать его мускулистые бицепсы, легко выступающие, из обтягивающей синей рубашки.
Подозрительно суживаю глаза, когда она кладет свою руку на него, я говорю себе успокоиться, ведь он делает это ради меня, но я не вынесу и дальше наблюдать за этим абсурдом. У меня начинает болеть живот. Я не смогла усидеть рядом с Титькастой, но сейчас хотя бы я могу держать язык за зубами.
– Итак, может быть, мы забудем об I.D? – говорит он, незаметно подсовывая ей стодолларовую купюру.
Она быстро тянет руку вперед, и ее пальцы накрывают руку Куинна. – На самом деле мне не следовало... взмахивает она ресницами, – но ш-ш-ш это будет наш секрет, – снова хихикает она.
У нее есть пять секунд, чтобы она убрала свои лапы от Куинна, иначе я вырву каждый ее ноготь по отдельности.
– Спасибо, дорогая, – говорит Куинн, искусно убирая руку из-под хватки этой гадюки.
Она ныряет за стойку, чтобы достать ключ-карту и визитку. – Если я могу сделать что-нибудь... – она особо выделяет слово «что-нибудь», – не стесняйтесь позвонить по это номеру, – мурлычет она, ее палец указывает на визитку, – номер напрямую входит ко мне. Можешь звонить в любое время. Дня или ночи.