Пора по бабам
Шрифт:
– Вообще-то я на дому не практикую… Однако я никакого несчастья тут не вижу, мое вмешательство не потребуется, обыкновенные ссадины.
– Ой, вы про Жору? – всплеснула руками Клавдия. – Да не обращайте внимания! В него и не надо вмешиваться! Заживет как на собаке! Мы к вам по другому…
Бродский изумленно вздернул брови.
– Понимаете, – начала Клавдия Сидоровна, комкая край пальто. – Я… родственница Лилечки Распузон.
– Ага, она свекровь, – подтвердил Жора.
И совершенно напрасно, потому
– Вы ведь помните Лилю Распузон? Она с вами в одном классе училась. Замечательно красивая девочка!
– Распузон? С такой смешной фамилией у нас Лиль не было, – покачал головой Юрий.
– Были! Но только она теперь Распузон, а раньше она была Антипова! Ну? Вспоминаете? – наседала Клавдия.
Юрий Бродский печально усмехнулся одним уголком губ.
– Как же, как же… Да вы раздевайтесь! – вдруг опомнился Бродский. – Проходите! Одежду можно туда повесить. Я, видите ли, долго стоять не могу, мне сейчас лежать полагается. Пройдемте в комнату!
Клавдия вежливо кивнула, сбросила тяжелое пальто и плавно прошествовала туда, куда приглашал хозяин. Бродский же улегся в кровать прямо в халате, хлебнул какой-то отравы из пузырька и блаженно расплылся в мечтательной улыбке:
– Вспоминаю Лилечку. Еще влюблен в нее был продолжительное время. И как меня угораздило в нее влюбиться? Ведь все девчонки в классе за мной бегали, а я вдруг взял и втюрился в Лилю. А любовь – это ведь как корь, чем позже подхватишь, тем тяжелее болеешь.
– Умно сказано, – оценила Клавдия.
– Это не я сказал, это Дуглас Джерролд. А кстати, что, собственно, случилось?
– Да, собственно, ничего. Только она взяла и пропала, – с горьким вздохом объяснила Клавдия. – Я вот хотела спросить… а у вас ее нет?
Юрий выпучил глаза, поперхнулся, а потом лихо опрокинул в себя еще одну бутылочку с лекарством.
– Вы напрасно ее здесь ищете, я с ней после не встречался, – вздохнул он. – Видите ли, я специально ее избегаю, любовь побеждается только бегством. Это тоже не я сказал, это Пьетро Бембо.
– Ну чего уж вы так, чуть влюбились – и сразу бежать? – посочувствовала Клавдия. – Можно было и встретиться, поговорить, а то вот вы все носитесь черт-те где, а мы теперь и не знаем, где нам искать Лилю.
– Встречаться? Зачем? Она вышла замуж, она счастлива, любит мужа, а я… так, побежденный. Нет, женщины любят побежденных, но изменяют им с победителями. Это Теннесси Уильямс, – скорбно просветил Юрий.
У Клавдии уже в голове кашей перемешались имена великих, а Бродский все сыпал и сыпал цитатами, но ничего дельного так и не сказал.
– А вы не знаете, к кому она могла бы обратиться в трудную
– Как же я помогу? – всерьез удивился Юрий. – Я ее столько лет не видел!
– А это кто сказал? – послушно раскрыла рот Клавдия.
Юрий оглянулся.
– Никто. Это я сам! Выразился. Я, конечно, очень печалюсь, что Лиля сбежала. Но… видимо, я немного ошибался, она была в браке не настолько счастлива, – поджал он губы.
Клавдия его уже и не слушала. Куда больше ее занимал Жора. Он как-то странно прохаживался по комнате, потом вдруг слишком фальшиво «спотыкался», долго валялся на полу, нехотя поднимался и снова топтался по ковру, сильно вытягивая шею. При этом он еще умудрялся строить Клавдии страшные рожи.
– Жора… – окликнула его Клавдия. – Чего это с тобой?
– Да это он у меня Лилю высматривает, – просто пояснил Юрий Бродский. – Молодой человек, вы еще в кладовку не заглядывали, она там, возле туалета.
– Спасибо, – вежливо качнул всем телом Жорж и потрусил в кладовку.
Естественно, там Лили тоже не наблюдалось, и Жора предстал пред очами собеседников с самым унылым видом.
– Ну? Нет ее? А вы хорошо смотрели? – с неподдельным интересом спросил Бродский. – Я примерно так и думал. Вы знаете, – обратился он к Клавдии. – Лиле наверняка наскучил ваш сын… это же он, если я не ошибаюсь? – кивнул он на Жору.
У Клавдии Сидоровны от возмущения грудь раздулась, как кузнечные мехи:
– Чего это вы оскорбляете моего сына? И вовсе даже это не Даня! Это так… мой близкий друг – Жора!
– Жора… М-да… Что-то такое я и полагал, – откинулся на подушки Юрий. – Мне кажется, только ваш сын сам сможет найти свою жену. Если они еще нужны друг другу.
– А это кто сказал? – снова уставилась в рот Бродского Клавдия.
– Это тоже я. Вы что же, думаете, я сам-то и вовсе говорить не умею? – обиделся тот.
– Что-то такое я и предполагала, – язвительно ухмыльнулась Клавдия, поблагодарила за встречу и стала прощаться.
Они ехали в машине молча и были страшно недовольны друг другом.
– Ну и скажи мне, великий конспиратор, на кой черт ты валился на пол посреди комнаты? – не выдержала Клавдия. – Столько неловкости из-за тебя натерпелась.
– Да? А чего вы все кругалями бродите? «Ах, не встречались ли случайно?» – кипятился горячий детектив. – Какое там случайно?! Надо было сразу в лоб: «Куда Лилю спрятал, поганец?» У него же на роже написано, что он ее спрятал!
Клавдия хотела ему объяснить, что так опросы не проводятся, что надо расти в профессиональном плане, но посмотрела на сдвинутые брови спутника и только вздохнула: