Пора по бабам
Шрифт:
Аня расслабилась и уткнулась в тарелку с борщом.
– Мам, да пусть она ходит, чего ты. Если Агафья Эдуардовна рекомендацию дала…
Поздно вечером, когда домашние уже храпели на все голоса и тональности, Клавдия подошла к телефону и подняла трубку. Она звонила Агафье – владелице нудистского клуба и своей хорошей знакомой.
Сначала там долго молчали, потом послышался заспанный голос деловой старушки:
– Агафья Эдуардовна… слушает, – смачно зевнула в ухо Клавдии подруга.
– Здрассьте, – зашептала Клавдия,
– А, Клавочка? А я думаю – какой холере в такое время звонить приспичило? Вот, думаю, сволочи, никакого покоя от них. Хотела сначала выразиться нецензурно, а потом, думаю: а вдруг кто из постоянных клиентов? Так чего тебе не спится, Клавдия? Хочешь записаться к моему массажисту?
Клавдия всегда отрицательно относилась к массажам. Свое тело она не доверяла никому. И Агафья это знала, никак хотела поддеть подругу.
– Агафья Эдуардовна, вы вот спросонья всегда такую чушь несете. У меня к вам серьезный вопрос: вы посылали к Каке молоденькую девочку – Оленькой звать?
– Зачем? – не могла сообразить дама.
– Ну как зачем! Чтобы Кака вылечил ее пеларгонию. Она к нам недавно пришла и сказала, что по вашей рекомендации.
– А кто такая Пеларгония? Это, что ли, Пелагея по-современному?
– Это по-современному цветок так называется, герань то есть. Ну у всех бабушек на окнах стоит, корявый такой! У вас тоже!
Агафья призадумалась, потом вяло подтвердила:
– Точно, стоит. И чего?
– Да ничего! Девчонку не вы посылали? Она хочет, чтобы Акакий ей эту самую пеларгонию вылечил! Говорит, что вы посоветовали! – теряла терпение Клавдия.
– Ой, да и пускай лечит! Конечно, если цветок больной, чего тут еще посоветовать?
– Так, значит, эта девочка – ваша знакомая?
– А как фамилия у девочки?
Клавдия засопела. Конечно, никакой фамилии она не знала.
– Не знаешь… – поняла ее подруга. – А выглядит как?
– Н-ну… такая страшненькая, кривоногенькая, прыщастенькая… – начала перечислять Клавдия, даже кое-что приукрашивая.
– Клава, у меня таких монстров в знакомых не водится. А вообще кто знает, может, когда и была у нас на пляже, чего-то услышала, ну и отправилась прямиком к твоему сокровищу. А что, Акакия опять потянуло на прыщавенькую молодежь?
– Мне гораздо интереснее узнать, отчего ее к нему тянет, – уклонилась Клавдия и, пообещав заглянуть, попрощалась.
И опять она не могла уснуть. Снова перед глазами всплывало печальное лицо невестки, виделся хмурый сын и расстроенная Анечка. Нет, надо срочно найти Лилю! Завтра же она начнет активные поиски!
На следующий день Клавдия поднялась ни свет ни заря. Надо было лично проконтролировать, чтобы родители отправились в лечебный центр вовремя. Непременно! А то, видя, как мечется возле них услужливая невестка, передумают тащиться черт-те куда за молодостью. Вон Клавочка и оладушек
– Клавочка, я вот чувствую, как у меня разыгралась печень, – вдруг фальшиво сморщилась Катерина Михайловна. – Наверняка с недомоганием в центр не положат.
– Ага! – спешно поддержал ее супруг, – и у меня вот тут в коленке так стреляет, так стреляет!
Но Клавдия была неумолима:
– Ничего, я думаю, от вашей коленки никто не пострадает. Будем думать, что выстрелы холостые, ха-ха! Мамаша! А вот печень запускать нельзя! Срочно в лечебницу! Прямо срочно!
Акакий в дискуссии участия не принимал. Он вдруг обнаружил, что вчера матушка, по его наущению, вытянула из шкафа все его целые носки, а штопаные, с толстыми заплатками, оставила сыночку. Клавушка штопать не любила, но и выбрасывать мужнины носки считала расточительством, поэтому всегда пришивала к пяткам куски материи потолще. В таких носочках нога в ботинок у Акакия не помещалась.
– Матушка! Вы какие носки у меня стянули? Мне не в чем ехать! – кричал он из комнаты.
– Клавдия, ты воспитала меркантильного мужа! Стыдно, Акаша, поднимать шум из-за тряпок! Петр Антонович, подарите ему свои, те, которые у вас разные. Ему все равно в трамвае не разуваться.
С грехом пополам Клавдия выпроводила родственников, помахала им на прощание в окошко платком и принялась собираться. Совсем скоро должен был приехать Жора, чтобы отправиться к Шейкиной Ларисе, на рынок. Вытащив из старого ридикюля семейные деньги, Клавдия выудила парочку крупненьких купюр и пояснила своему отражению в зеркале:
– А что делать? Надо для успеха дела.
Она просто не могла опрашивать продавца нижним бельем, не купив у нее товару.
Глава 4
Подруги и недруги
Жора не заставил себя долго ждать. Он появился свежий, выбритый, от него за квартал несло одеколоном и репчатым луком.
– Клавдия Сидрна, одевайтесь теплее, сегодня так прохладно, просто ужас до чего погоду довели!
Клавдия Сидоровна натягивала сапоги и тихонько млела. Все же до чего хорош парень! Никогда ее собственный муж не беспокоился о ее здоровье.
– А вам ведь много и не надо, вы ведь уже пожилая, чуть ветерок дунет…
– Не сдует, – перекрыла его словесный фонтан Клавдия и выплыла в подъезд.
Подъехали к рынку они к самому открытию.
– Ты, Жора, лучше в машине посиди, – посоветовала Клавдия. – Лицо у тебя… не морально устойчивое. Там приличная девушка, милая, как Ирина говорила, а ты напугаешь, она нам вообще ничего не скажет.
– Не, ну мне же интересно! – упирался соратник. – Я тоже пойду, но только так, в сторонке толкаться буду, смешаюсь с остальным населением.