Пора созревания
Шрифт:
Мы опустошили заварной чайник, и тут появилась Пат. Под мышкой — книженция, на носу — солнцезащитные очки, на ногах домашние открытые шлепанцы не давящие на мозоли.
Со сбитыми ногами нечего и думать о дальних пеших прогулках. Пат съездила на автобусе в Бад-Аусзее и осмотрела краеведческий музей. А потом забрела в книжный магазин и немного порылась в антикварных книгах.
Пат весьма выразительно хлопнула по столу брошюрой Реш-Раутера «Наше кельтское наследие». Это произведение я досконально изучила в прошлом году, чтобы — хоть на уровне дилетанта — разбираться в этимологии местных
Пат бросила короткий взгляд на том с письмами Катарины фон Сиен и замерла, переводя взгляд с меня на Августу и обратно. Она явно ждала разъяснений или как минимум подтверждения своих догадок. Я предоставила эту честь Августе и удалилась на кухню.
Но, оказывается, Пат надеялась, что я поинтересуюсь ее антиквариатом.
— Безумие! — крикнула она мне вслед. — У вас здесь все связано с кельтами.
Пока закипала вода и настаивалась свежая заварка, я запасалась терпением для прослушивания длительного доклада. При этом я вспоминала собственное потрясение от книжки Реш-Раутера: что многие знакомые названия и рядом не стояли с теми толкованиями, к которым я привыкла.
Пат начала доклад с жаром пионерки-первооткрывательницы:
— А известно ли вам…
Августа под шумок сунула нос в книгу и нашла список кельтских корневых слов.
— Богиня смерти, — прочитала она вслух.
— Богиня смерти? [29] — Пат насторожилась. — Карканье! Теперь я точно знаю, откуда взялся ворон в том месте, где должна быть Унзинниге Кира.
Мне постепенно стало казаться, что нить расследования ускользает от нас.
29
Богиня смерти — die Krarhendoettin (нем.).
— Есть предложение решить все полюбовно. Пат, позволь нам вернуться к переписке. Чем нам помогут географические изыскания прочитать письма, если это действительно письма, а не что-то еще?
— Да мы их давно прочитали! — хором заверили Пат и Августа.
— Я имею в виду прочитать и понять. Кто у кого что позаимствовал…
— И так далее и тому подобное, — строгим тоном перебила меня Августа. — Ты права. Пока мы не разберемся, что к чему, нам не помогут ни богиня смерти, ни крайняя плоть.
Но не так-то легко было выбить почву из-под сбитых ног Пат. Уж если ей не удалась рекогносцировка в горах, то она должна была взять реванш на целинных землях языкознания.
— Обратимся к местности Тотер Ман. [30] Кто бы мог подумать, что тут и придумывать нечего? Но это название восходит к сочетанию Тота-Магос [31] и обозначает ни много ни мало как место сбора народа. Площадь, на которой советуются, обсуждают правовые вопросы и принимают решения. — Пат воздела руку, словно решила благословить весь мир.
30
Toter Mann (нем.) — мертвец, покойник.
31
Tota-Magos (нем.) — народное поле.
Все это было конечно, ошеломляюще, но уводило прочь от темы. Впрочем, я тоже зыркнула в
— Стоп!
Взгляд упал на слово, которое я год тому назад подчеркнула в своем экземпляре книги. Оно обозначало поселение, укрепленное земляным валом. Нынче это городок Лизен, там расположено финансовое ведомство, именно туда я ездила к финансовому инспектору.
— Лизен… А почему не Лейслинг? — подумала я вслух. — Под укрепленным поселением вполне можно подразумевать маленькое аббатство с приютом для странников.
Пат насупилась:
— А почему ты раньше не сказала мне про эту книгу? — И не дожидаясь ответа, продолжила: — Как я узнала у продавщицы, ты была единственная, кто заказал данное произведение, книга оказалась на полке только потому, что в магазин по ошибке доставили два экземпляра. Продавщица все время тешила себя надеждой, что удастся сбыть второй экземпляр.
— И как видишь, ее надежды оправдались, — спокойно констатировала я.
Между кустами терна и барбариса показался яблочный пирог на фоне соседки. Подруга извинилась за непрошеное вторжение. Она услышала женские голоса и поняла, что у меня гости. А так как по собственному многолетнему опыту знает, какое угощение я подаю к чаю — только покупной кекс, то она решила побаловать моих гостей вкусненьким, благо как раз испекла пирог.
Я представила соседке Августу и Пат и отправилась на кухню за чистой чашкой.
Когда я вернулась на веранду, дамы были погружены в оживленную беседу о местной топографии.
Соседка спросила, не удалось ли Пат совершить путешествие в Беренмоос. [32]
Уши Пат встали торчком под рыжей шевелюрой.
— А что это такое?
— Высокогорное болото. Там есть один камень, похоже, искусственного происхождения. Когда я прохожу мимо, у меня возникает странное ощущение.
32
Baerenmoos (нем.) — медвежий мох.
Глаза у Пат и Августы выкатились из орбит.
— А грибы! — спасла я от травмы сверхчувствительных коллег. — Там в округе великолепные белые! Нынче грибов так много, что и представить нельзя.
Мои слова подействовали, как магическое заклинание. Увлеченность кельтской историей рассыпалась в прах.
Мы принялись за яблочный пирог, который прямо таял во рту, в отличие от покупного кекса.
Грибы запали ученым дамам в душу. Едва соседка освободилась от дел, мы уселись в «лендкрузер» и тронулись в путь. Вообще-то время грибов прошло, но, может, нам повезет, и мы кое-что найдем.
Соседка затормозила перед шлагбаумом, напротив скамейки с видом на Дахштайн, здесь по причине неправильно выбранного направления побега с ярмарки меня поймал обладатель шладмингера, некий Самур-оглы.
Мы углубились в смешанный лес. Недалеко от первого поворота тропинки соседка начала гримасничать.
— Ты чего? — опешила Пат.
Они перешли на ты под яблочный пирог.
Оказалось, молодой самец косули, наивно полагавший, что сумеет проигнорировать наше появление, поднялся с лежбища, устроенного в канавке на опавших листьях, цвет которых сливался с его шкуркой, и дрожа сделал несколько прыжков в сторону чаши, надеясь никогда нас больше не увидеть.