Пора убивать

Гришэм Джон

– Слушай, Джейк, не хотел я затрагивать эту тему, но если верить газетам, то, похоже. Клан ошибся в выборе жертвы. Ты согласен?

– Наверное, они и читать-то не умеют, – пробормотал Джейк.

– Может, и не умеют.

– Скажи, Празер, ты знаешь кого-нибудь из членов Клана здесь, в округе?

– Ни одного. На юге штата – да, были, но не здесь. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Если верить ФБР, то Клан давно уже ушел в прошлое.

– Не очень-то обнадеживающе это звучит.

– Почему же?

– Да потому, что если эти

люди входят в Клан, то, значит, они не местные. Гости из дальних краев. А это говорит о том, что намерения у них самые серьезные. Тебе не кажется, Празер?

– Не знаю. Меня бы больше волновало, если бы вдруг оказалось, что с Кланом связались наши парни. Вот тогда вполне бы можно было сказать, что Клан возвращается.

– Что означает этот крест? – спросила Празера Карла.

– Это предостережение. Вам как бы говорят: прекрати делать то, что делаешь, или в следующий раз мы сделаем чуть больше, а не просто сожжем кусок древесины. Они действовали таким образом в течение многих лет, запугивая белых, которые симпатизировали чернокожим. И если такой белый продолжал относиться к ниггерам как к братьям, следовало насилие. Подбрасывались бомбы, людей избивали, дело доходило даже до убийства. Но по-моему, все это было давно. В вашем случае они хотят сказать, чтобы Джейк отказался от дела Хейли. Но поскольку теперь не он адвокат Карла Ли, я ума не приложу, что может значить этот крест.

– Поди взгляни на Ханну, – повернулся Джейк к жене, и та скрылась в доме.

– Если у вас найдется шланг для воды, я с радостью помогу вам затушить огонь, – предложил Празер.

– Было бы здорово, – откликнулся Джейк. – Мне бы очень не хотелось, чтобы об этом узнали соседи.

Стоя в своих халатах на крыльце, Джейк и Карла смотрели на то, как заместитель шерифа управляется со шлангом. Вода быстро сбила пламя, и дерево теперь только шипело и дымилось. Предосторожности ради Празер поливал его минут пятнадцать, после чего, аккуратно свернув шланг, уложил его позади кустарника, на клумбе у крыльца.

– Спасибо, Маршалл. Не станем об этом болтать, хорошо? Празер вытер мокрые руки о свои форменные штаны, поправил шляпу.

– Само собой. Проверьте хорошенько замки на дверях. Если что-нибудь услышите, звоните дежурному. А мы несколько дней понаблюдаем за вашим домом.

Усевшись в машину, он подал ее назад, выехал на Адамс-стрит и неторопливо покатил по ней в направлении к площади. Джейк с Карлой сидели в кресле-качалке и следили за тем, как от креста тянется в небо слабая струйка дыма.

– У меня такое ощущение, как будто я листаю старый номер «Лайфа».

– Или главу из учебника по истории Миссисипи. Может, стоит им как-то дать знать, что тебя послали ко всем чертям?

– Спасибо.

– Спасибо?

– За прямоту.

– Прости. Мне нужно было сказать «отставили», или «дали расчет», или...

– Скажем проще: он нашел другого адвоката. А ты и в самом деле напугана.

– Еще бы. Я в ужасе. Если уж они могут поджечь у нас во дворе крест, то что помешает им сжечь и

сам дом? Джейк, я очень хочу, чтобы ты был счастлив и чтобы в работе тебе светила удача и все такое прочее, но ведь не за счет же нашей безопасности! Никакое твое дело этого не стоит.

– Значит, ты рада, что меня поперли?

– Я рада, что он нашел другого адвоката. Теперь, может, оставят нас в покое.

Джейк прижал сидящую у него на коленях Карлу к груди. Кресло слабо раскачивалось. В половине четвертого утра Карла в своем халатике была восхитительна.

– Но ведь они не придут к нам снова? – спросила она.

– Нет. На этом они поставят точку. Они же узнают, что я вышел из дела. Они еще будут звонить и извиняться.

– Это не смешно, Джейк.

– Знаю.

– Как ты думаешь, людям об этом станет известно?

– В течение часа-полутора – нет. Но когда в пять утра откроется кафе, Делл Перкинс будет знать все в мельчайших подробностях еще до того, как нальет первому посетителю чашку кофе.

– Что ты собираешься делать с этим? – Она кивнула в сторону креста, теперь уже едва видного в лунном свете.

– Знаешь, что пришло мне в голову? Мы погрузим его в машину, отправимся в Мемфис и сожжем во дворе у Маршафски.

– Я иду спать.

* * *

К девяти часам утра Джейк уже закончил надиктовывать на пленку свой официальный отказ от ведения дела. Этель с пылом стучала по клавишам пишущей машинки, однако ей пришлось прервать свою работу для того, чтобы сообщить Джейку по интеркому:

– Мистер Брайгенс, вам звонит мистер Маршафски. Я сказала ему, что вы в комнате для заседаний, но он настаивает.

– Соедините меня с ним. – Джейк поднял трубку. – Алло.

– Мистер Брайгенс, это Бо Маршафски из Мемфиса. Как у вас дела?

– Превосходно.

– Тем лучше. Я уверен, вы видели утренние газеты в субботу и воскресенье. У вас в Клэнтоне есть газеты?

– Да, а еще у нас есть телефон и почта.

– Значит, вам известно все, что писали о мистере Хейли?

– Да. У вас неплохой слог.

– Плевать я на это хотел. Я звоню вам по поводу дела Хейли, вы не против поговорить минуту-другую?

– С удовольствием.

– Насколько мне известно, в соответствии с правилами судопроизводства штата Миссисипи адвокат из другого штата, принимающий участие в процессе, обязан работать во взаимодействии с местной коллегией адвокатов?

– Вы хотите сказать, что у вас нет лицензии на право практиковать в штате Миссисипи? – недоверчиво спросил Джейк.

– Ну нет.

– А про это вы в своих статейках не упомянули.

– Плевать я хотел. Судьи всегда настаивают на том, чтобы у адвоката был советник из местных?

– Кто настаивает, а кто и нет.

– Ясно. А что Нуз?

– Иногда.

– Благодарю. Я, собственно, как правило, прибегаю к услугам советника из местных, когда приходится ехать куда-то в глушь. Да и тамошним жителям всегда приятно увидеть, что рядом со мной за столом сидит и их человек.