Пора влюбиться!
Шрифт:
Правильно, что побил. Новая классная сейчас проходила. Сказала, что побитого родители в другую школу переводят, а Турову ничего не будет. На педсовете все педагоги за него были - вступился за девичью честь! И ещё она добавила, что Зоя Сергеевна воспитала замечательный коллектив. Я поддержал тактичную старушку, пусть живет в иллюзиях.
Конечно, - усмехнулась Ника, - мечтать не вредно. Да, чует мое сердце наша пенсионерка прокукует с нами не только до конца полугодия, а и третью четверть захватит. Зою месяца четыре лечить будут. Вот тогда она поймет, что это за коллектив.
Костя
А Зяблова и так бы перевели после такого, - Ника не обратила внимание на вздрагивание Ишукова, но сама поежилась. Зато Костя заметил поеживание и забеспокоился
Ты шарф-то возьми, а то скапустишься. Холодрыга. Заодно и водички мне принеси. Ладно?
Без проблем!
– несостоявшаяся жертва душа вынула из лужи банку, распахнула дверь и шагнула через порог кабинета биологии.
– ААААА, - донеслось оттуда через секунду.
Костя, роняя кисти, ведерки и тряпочки, начал слезать с козел, впопыхах зацепился штаниной, чуть не перевернул шаткую конструкцию, все же каким-то чудом успел её подхватить, перемазался и, рванувшись к двери кабинета биологии, почти инстинктивно поймал в объятия Нику, Она вылетела ему навстречу с перекошенным лицом и окровавленным скальпелем в кулаке.
Беспомощно, теряя сознание а вместе с ним и силы, девочка взмахнула руками и, обливаясь слезами, повисла у него на шее. Кулак разжался, скальпель отлетел в сторону. Костя оторвал её от пола, прижал к себе, легенькую, казалось бестелесную, состоящую из одних тоненьких косточек, упакованных в серый, пушистый, перистый свитер с рукавами - крыльями, и осторожно поцеловал в мокрые от слез веки. Да, что он, Костя, бревно что ли?
– Там, там, - всхлипывая зашептала Ника, проводя губами по щеке друга, - там Павлик зарезался.
Недокрашенный небесный свод поплыл перед глазами художника. Пошатнувшись, но не выпуская из рук свою ношу, он шагнул в сторону кабинета биологии. Тут, к счастью, распахнулась дверь "Географии" и в коридор, вытирая клей о колени, вышел Туров. Он слышал крик.
Туров удивлялся редко. Можно сказать, перечень случаев его прошлых удивлений занял бы не более девяти строк в личном дневнике. Но Мишка, в отличии от Ники, дневник не вел, так что десятую строчку сегодня заполнить было негде. Поэтому Туров просто разинул рот и выпучил глаза на живую скульптуру под названием "Птицелов", застывшую возле деревянных козел.
Там, в биологии, - кивнул Костя, все теснее прижимая к себе Нику. Чтобы не улетела, наверное, эта случайно пойманная, чужая серая птица.
Туров рванулся в класс.
Мать моя!
– Послышалось оттуда, - Ника, Коська! Хватит обниматься! Жгут нужен! Бинт, косынка, чулок можно!
От окрика Ника пришла в себя. Соскользнув с шеи птицелова она в последний момент ткнулась носом ему в грудь, как бы проверяя, что это не наваждение, а живой человек. А ещё для того, чтобы окончательно убедить себя, что теперь она не одна. Костя, откликаясь на немой вопрос, ласково провел, разноцветной от краски, рукой по её затылку. Пряди густых волос упали на лоб, на щеки, на подбородок.
"Цыц, Костя. Ты Гришкин друг. Не бери
В пятнадцать так себя одернуть это ох, как трудно. Но есть мужчины, которые и в тридцать по характеру мальчики. А бывает, что и в пятнадцать проявляют мужскую солидарность. Это уж кому что дано от природы или кто как воспитан.
У Кости было и то и другое.
"Он хороший, " - то ли убеждая, то ли успокаивая, то ли оправдывая себя, подумала Ника.
– Да скорей же, - снова заорал Туров.
Тут уж она рванулась. Быстро схватила валявшийся на полу окровавленный скальпель, исчезла с ним в туалете, сбросила джинсы, сорвала с себя колготы, те самые новые, в клеточку, зажала резинку в зубах, оттянула чулок и чикнула по ткани лезвием. Оделась, сунула босые ноги в кроссовки, запихала рванину в помойный бачок и с пестрым жгутом бросилась в класс.
Несколько минут назад, (да, нет, вечность прошла!) когда она с веселой улыбкой и пустой банкой входила сюда, Павлик стоял у окна, обнажив левое предплечье и держа в правой руке острый скальпель. Увидев человека, вобщем-то даже не задумываясь кто это, он полоснул себя лезвием и бросил к ногам вошедшей окровавленный инструмент.
Сейчас младший Бэм сидел скрючившись возле батареи, а Туров стоял рядом и орал:
Капуха, ты побыстрей можешь!? Ведь помрет, не дай Бог!
Я не помру, - промямлил Павлик, - я не очень глубоко. У меня просто нервы сдали: я скотина, я брата подставил.
Вот, вот, это подойдет, - Ника, не прислушиваясь к лепету, протянула чулок. За её спиной вырос Коська и подал разодранную пополам майку. Пока Ника резала колготки, он обтер краску с ладоней, снял джемпер и создал свой вариант жгута из желтой футболки.
Мишка пустил в дело все. Он подложил на кожу выше пореза кусок мягкого трикотажа и сверху стянул шерстяным чулком. Кровь капать перестала.
– Придурок, - сказал Туров Павлику и, покосившись за окно, ахнул, Ах, вот в чем дело, она и ему порошок сунула. Ну, сука! Я ж говорил: она дилер! Нинка! Дуй за Жанной! Скажи, чтоб к крысятнику бежала. А Муську сюда гони, живо!
Однако Ника, прежде чем выполнить указания, подскочила к окну, глянула, увидела в вонючем углу Ежову и старшего Бэма, как-то болезненно вяло привалившегося к стене, кое - что поняла и заспешила в спортзал.
– Павел психопат. Решил, что брата не уберег, потому, что не сказал ему правду об этой шкуре Ежовой и полоснулся, кретин, - шепнул на ходу Туров, окончательно проясняя картину.
Костя слегка тормознул Нику в дверях, как бы давая понять, что он здесь, рядом и на него можно опереться.
Нет, я не могу! Они меня с ума сведут!
– Снова заорал Мишка, - Делай, что говорят, Вяльцева! А ты, длинный, иди коридор убирай, все равно толку от тебя нет. И вообще...
Ника не слышала окончания фразы. Не слышала не только потому, что той самой угорелой кошкой неслась в спортзал, судорожно соображая, что наврать физкультурнице, чтобы вытянуть с урока Муську и Жанночку. Она не слышала конец ещё и потому, что фраза застряла у Турова за зубами: в "Биологию" вошла Лера.