Пора выбирать
Шрифт:
Когда они вошли к нему в дом, в коридор, Сергей остановился и сказал:
— А теперь, с этого момента, только на «ты». Я со всеми читателями, кто до меня в реале добирался, перехожу на «ты».
— Поначалу будет трудно привыкнуть, — сказал Захар. — Всё-таки несколько лет на «вы»…
— Я знаю, но ничего, постепенно переключимся. Что ж, поздравляю, ты прибыл, теперь можешь расслабиться, все трудности позади, все дорожные переживания остались там, за порогом, проходи, располагайся, как дома. Должен сказать, что ты, наверное, был самым долгожданным человеком за всё время. Никого я так не ждал, даже, наверное, Алису…
— Алису?! — переспросил Захар. Оказалось, что у Сергея была одна преданная поклонница, которую звали так же, как и бывшую возлюбленную Захара, только жила она не в Майском порту, а в городе Зелёный Дол. — Ого… — сказал Захар. — Это я про долгожданность. Ну,
— Правда, — кивнул Сергей. — Было бы желание… И сансара бы затягивала поменьше…
— Кстати, ты слышал про такую музыкальную группу — «Сансара»?
— Слышал, — подтвердил Сергей.
— У них есть такая песня: «Если можно — осторожно, если нужно — всё возможно»… Вспомнилось просто, к месту.
Часть третья. Слава Украине! Глава 6. В гостях хорошо
Первое, что поразило Захара — это то, что все вокруг, абсолютно все, говорили на российском языке. В то время как по российскому телевизору показывали, что в Украине за российскую речь чуть ли не убивают, в реальности разговорная речь — как в Николаеве, так и, судя по короткому там пребыванию, в Киеве, — почти на 99 % состояла из русских слов. Иногда были слышны отдельные украинизмы. И конечно, большинство живущих здесь людей понимали украинскую речь. Насколько Захар понял со слов Сергея, по-украински «розмовляли» в основном в западных регионах, таких, как Львов, и ещё в деревнях. Сергей сказал, что однажды, после трёх дней проживания во Львове, он заметил, что уже ДУМАТЬ стал по-украински. Никакой языковой полиции, естественно, и никаких воинствующих националистов, которые ходили бы по улицам и избивали тех, от кого слышали русскую речь, Захар не встретил. Не то чтобы это его изумляло. Он никогда не воспринимал пропагандистские байки всерьёз. Недаром оппозиционер. Но настолько разительное отличие показанного от правды даже его чуть-чуть впечатляло. А вот что его по-настоящему удивило, так это рассказ Сергея о том, что во Львове есть даже некое кафе, где к тем, кто разговаривает по-русски, подходят люди с автоматами и уводят в особое помещение. Естественно, это розыгрыш, и там с ними ничего не делают.
В «Лиге смеха», украинской юмористической передаче, которую Сергей включал Захару, часть скетчей была на русском. Только серьёзные передачи — например, новости — обязательно должны были идти на государственном языке. При этом в Украине, как сказал Сергей, до сих пор примерно в каждой пятой школе ещё остался русский язык. И в Николаеве русскоязычных школ осталось БОЛЬШЕ, чем в захваченном русскими Крыму — украиноязычных. Об этом факте Захар раньше не знал, но, заглянув в интернет, убедился в его правдивости. Когда Захар спросил Сергея, поддерживает ли он сам эти реформы о статусе украинского языка как обязательного, он ответил что-то в духе:
— Конечно, русскоязычным регионам сложно вот так сразу переключиться на украинский, хотя раньше даже многие официальные документы оформлялись на русском. Но тут ничего не поделать, у нации должен быть свой язык, это одна из гарантий её выживания. Вот представь, если в один непрекрасный день ваш президент… прости, не твой президент, президент 86-ти процентов зомбанутых, введёт войска дальше Донбасса, в том числе в Николаевскую область. Скажи — в каком случае будет проще присоединить эту территорию, если здесь большинство будет говорить на русском, или на украинском? То-то и оно. Правда, если этот неблагоприятный день наступит через пару месяцев, не дай бог конечно, языковая политика свои плоды принести не успеет. Но если, скажем, через десять лет, за это время все вполне могут перестроиться и привыкнут говорить по-украински. Именно поэтому я считаю, что массово переходить на украинский надо было начинать ещё с момента выхода из СССР. Ты обрати внимание, что в те страны, которые после выхода из СССР сразу «послали» Россию и начали сегрегироваться, усилять национальный язык, Россия «спасать» русскоязычных не лезет. Поэтому до вот этой пакости с Крымом и бойни на Донбассе в Украине украинизация и продвижение украинского языка велось вяло, потому что никто и не предполагал всерьёз, что Россия нападёт, большинство считало, что Россия друг и русские — братья на век. Но ваш президент, мудак, всё испортил. И теперь уже никаких братьев навек никогда не будет… Уже за один тот факт, что из-за российской агрессии Украине приходится просить помощи у АМЕРИКИ, Клыков достоин самой страшной казни. Вообще, кстати, я думаю, что если бы не эта выходка вашего
— А может, не всё ещё потеряно? — робко спросил Захар.
— Увы, слишком поздно, — покачал головой Сергей.
Идя по городу, Захар нередко испытывал нужду спросить дорогу, и он обращался к прохожим на русском, так как на украинском успел узнать пока только слово «червонный». Все отвечали ему вежливо и всегда подсказывали. Никакого недовольства оттого, что Захар говорил не на украинском, он ни разу ни на чьём лице не увидел.
И ещё здесь были просто обалденные женщины! Захар вспомнил, как давно Сергей ему сказал, что самые красивые девушки — в Украине и на Кубе, а Захар тогда обиделся, потому что считал, что русские девушки вне конкуренции. Но сейчас он приехал сюда и понял, что Сергей был прав. В России, конечно, тоже встречались красавицы, но удельное их количество в общей массе безликих в Украине преобладало многократно. Даже так: в Украине скорее было удельное количество безликих в общей массе симпатичных.
В остальном, Украина от России вроде бы ничем не отличалась. Но, пробыв здесь некоторое время, Захар понял, что здесь просто СВОБОДНЕЕ ДЫШАТЬ. Гораздо легче себя чувствуешь психологически, когда над тобой нет никакого Клыкова, и ты можешь спокойно говорить вслух всё, что думаешь. И он прекрасно понимал украинцев, которые не хотели поэтому в Россию, а хотели в Европу. Без чувства, что за ним постоянно наблюдают, без ощущения, что он «пятая колонна», диссидент, Захару стало спокойно. Ему пришло в голову сравнение, что приехав в Украину, он словно попал в Россию из параллельного мира, которая ещё вроде как и не совсем цивилизованная страна, но где над тобой уже нет злого царя и которая делает какие-то шаги в будущее.
Для Захара цены здесь оказались ниже российских, на порядок. Если в Майском порту проезд на автобусе стоил 23 рубля, то в Николаеве 4 гривны, что примерно было равно 10 рублям. Это самый простой пример, цены на продукты были значительно ниже, поэтому, живя тут, Захар потратил в общем-то и немного денег. Правда, Сергей говорил, что и уровень зарплат и пенсий соответственно ниже в пересчёте на российские деньги, и что многим платят копейки. Допустим, его знакомому ветерану АТО приходится заранее на месяц рассчитывать, что и сколько купить из продуктов, и высчитывать каждую копеечку, потому что пенсия кот наплакал. В итоге Захар сделал вывод, что общая масса людей живёт одинаково бедно как в России, так и в Украине. Что проблемы-то у населения и там, и тут общие.
В жизни Сергей, как ни странно, оказался таким человеком, каким Захар его себе и представлял — спокойным и мудрым. Если у них возникал какой-то спор, Сергей всегда умел, не повышая тона, так убедительно обосновать свою позицию, что никаких возражений не оставалось. Он часто любил говорить на «высокие» темы — о поэзии, об искусстве, о смысле жизни. Захар наконец-то нашёл человека, с которым мог всерьёз обсуждать подобные темы. До этого таким человеком какое-то время была Алиса, но всё же её опыт был несравненно меньше многолетнего писательского. Так что Захар с Сергеем часто не замечали, как засиживались до утра за очередной «беседой по душам».
Днём Сергей показывал Захару город. Николаев оказался серым и скучным, и смотреть в нём было особо не на что, особенно в понуром и промозглом октябре. Во всяком случае, так показалось Захару, который до этого побывал в Страсбурге, Сингапуре, Гонконге, Сеуле, Шанхае и других городах. Но он внимательно слушал Сергея, притворяясь, что ему действительно интересно, потому что тот прожил здесь практически всю жизнь и, когда он показывал город, то чувствовал себя более значимым и нужным.
У Сергея была тяжёлая болезнь, связанная с нарушениями процессов метаболизма в организме. Всё началось с обычного аппендикса — когда он был на несколько лет младше Захара, ему должны были сделать операцию на него, но из-за роковой ошибки врача (чудеса бесплатной советской медицины!) в организме пошли непоправимые осложнения. С тех пор всю оставшуюся жизнь он боролся с болезнью. У Сергея была официальная справка об инвалидности. Он даже никогда не покидал надолго Николаев, потому что в любую секунду мог случиться приступ, и его нужно было бы срочно доставить в больницу. Лишний вес, кстати, тоже был вызван осложнениями из-за болезни. И книги Сергей начал писать, пытаясь хоть как-то убежать от неприглядной действительности.