Пора выбирать
Шрифт:
— Бабушка! — рявкал Захар.
— Что?
— Я ЖЕ ПРОСИЛ ТЕБЯ, ПОЖАЛУЙСТА, ЗАКРЫВАЙ ДВЕРЬ.
— Можно подумать, ты прям тут такой хозяин, чтобы я выполняла твои команды, — приговаривая себе под нос, бабушка проходила несколько шагов и выполняла его просьбу. — Встань да закрой.
— Я уже устал постоянно вставать! — раздражённо отвечал Захар. — Неужели так сложно один раз запомнить?.. Я же говорил, что мне не всё равно, или оно орёт на полную громкость, или едва заметно! — После этого он обхватывал голову руками и старался
Обычно следующие несколько часов, а то и следующий день, бабушка, оскорблённая подобным обращением, ходила с таким выражением лица, как будто Захар стукнул её кулаком по голове, а потом грязно надругался. От этого настроение Захара ещё больше портилось, потому что он чувствовал себя виноватым.
К тому же, бабушка сама всё время провоцировала его на разговор о политике. То скажет, что по новостям опять показывали любимого президента. То отпустит какой-нибудь полный яда комментарий о том, чем сейчас занимается Захар.
— Ну что, ты сегодня вечером опять уходишь? — спрашивала она. — Так же, как и в прошлый раз, листовки будете раздавать?
— Нет, на этот раз газеты, пойдём «от двери к двери», — без особой охоты объяснял Захар, так как вводить в заблуждение кого-то лишний раз он не любил, даже в мелочах.
— Это, что ли, по квартирам, в подъезды будете заходить? — поражалась бабушка. А потом, прицокивая языком, добавляла: — Отправляют вас, неподготовленных, молодых ещё, ходить-рисковать собой, подставляют вас под амбразуру, а сами сидят себе спокойно в Москве, и в ус не дуют.
— Ну, что ты такое несёшь? — спрашивал Захар. — Во-первых, никто нас насильно туда не тащит. Во-вторых, перед тем, как нас отправлять, они записали обучающее видео на сорок минут, так что не такие уж и неподготовленные. И в-третьих, первыми опробовали эту форму агитации именно московские волонтёры, причём приближенные сторонники Феврального. Ну, хочешь, я тебе обучающее видео сейчас открою в интернете?
— Не надо, не буду я ничего смотреть на эту тему, — отмахивалась бабушка. — Мне даже слышать противно об этом Февральном.
И так было постоянно — бабушка сначала сама говорила что-то очень категоричное, но несправедливое, чем задевала Захара, а когда он предлагал ей ознакомиться с доводами в пользу другой точки зрения, или просто затевал с ней серьёзную дискуссию по существу вопроса, она сразу «съезжала» с разговора. Все доводы Захара упирались в универсальную бабушкину фразу: «Я-то, наверное, подольше тебя пожила, я лучше знаю». А читать что-то дополнительно по теме, или хотя бы просто анализировать уже имеющуюся информацию ей было банально лень.
Каждый день у неё было три основных занятия. Большую часть времени она занималась бесконечной уборкой. Как у Шляпника в «Алисе в Стране Чудес» было Бесконечное Чаепитие, так и у бабушки в квартире происходила бесконечная уборка. Это не сводилось к обычному помыть полы и помыть посуду. Естественно, что если куда-то падала случайная пылинка, бабушка
В перерывах между уборкой (и готовкой пищи — у бабушки всегда было, что поесть, правда, в основном с мясом, так что Захару приходилось или специально заказывать у неё вегетарианские блюда, или ходить за салатами в ближайший супермаркет «Сотка») бабушка разгадывала кроссворды. Причём обязательно только кроссворды (а также кейворды, сканворды и иже с ними) — она никогда не покупала, например, судоку, или не играла в шахматы. А вечер отводился у неё целиком под просмотр телевизора. Иногда, раз в один-два дня, она выбиралась из дома выкинуть мусор, зайти за продуктами и сходить на озеро. Озеро, в котором когда-то давно, ещё до рождения Захара, купались, а теперь оно было слишком грязным, располагалось в одной остановке от бабушкиного дома. Туда она ходила, чтобы несколько раз обойти вокруг озера, и называла это здоровый образ жизни. Иногда она ещё совершала символический пятнадцатиминутный моцион в парке у подъезда.
Раньше, когда Захар давал бабушке почитать какие-то книги, а она через два месяца даже не открывала первую страницу, объясняя тем, что у неё не было времени, Захар не понимал, почему, и чем она так занята. Теперь он понял. Её существование чем-то походило на быт главного героя романа Гончарова «Обломов». Столько лет прошло с момента появления этой замечательной книги, а воз и поныне там.
— Ну всё, — сказал Захар одним постылым утром. — Я больше не могу. Я сейчас вызову такси, собираю вещи и уезжаю. Хватит с меня. Устал.
Гордеев каждой клеточкой чувствовал, как эта регрессивная среда его отторгает, и понимал, что ещё чуть-чуть — и он вспыхнет. Сорвётся и натворит что-то непоправимое. «Нет, — подумал Захар. — Я не шагну за эту черту. Конечно, нет».
— Ну и выметайся, — пробурчала бабушка, — и чтобы ноги твоей здесь больше не было!
— Ах, чтобы ноги моей здесь не было?! — закричал Захар и с размаху швырнул тарелку с супом в кафельную стену.
Тарелка разлетелась на осколки, и суп разбрызгался по всей кухне. Бабушка ахнула, схватилась за голову и запричитала:
— Ах ты, дрянь такая! А ну-ка пошёл отсюда!
Захар пнул ногой табуретку, на которой только что сидел, и вышел из кухни. Внутри клокотала ярость, вены на руках набухли. Он позвонил в такси и заказал машину на ближайшее время, после чего стал одеваться. Злость немного отхлынула, и в голове воцарилась холодная всасывающая пустота.
Когда Захар перетаскал все вещи в машину, и собирался выйти из прихожей в последний раз, бабушка не вышла его проводить, а осталась сидеть в кресле в комнате.