Порочная тайна

Хьюит Кейт

– Что…

– Я подумал, может быть, тебе захочется прокатиться верхом.

Грейс глянула на него с недоверием:

– А откуда ты вообще знаешь, езжу ли я верхом?

– Ты упоминала о периоде в твоей жизни, когда ты была одержима лошадьми, – сказал Хэлис с улыбкой. – В ту первую ночь.

– Да, упоминала.

Она забыла. Она почти разучилась ездить верхом. Грейс не отрывала взгляда от лошадей, а потом подошла и похлопала кобылу по шелковистому боку.

– А ты, наверное, ездишь верхом с рождения?

– С

двух лет. Но я уже давно не делал этого.

– И я тоже.

– Мы можем ехать медленно.

Грейс вдруг подумалось, что они говорили не о верховой езде, а о чем-то другом. Хотя… это не имело значения.

Хэлис помог Грейс взобраться на лошадь, затем уселся сам.

– Готова?

Она кивнула, удивленная и довольная. Поездка верхом доставляла ей много удовольствия – ветер в спину, солнце над головой. Она пустила лошадь легким галопом, Хэлис нагнал ее, и они поехали легкой рысью.

Бриз взлохматил ее волосы, чайки пронзительно кричали над головой. Грейс просто расплылась в улыбке. Она уже и забыла, какой свободной себя чувствовала во время подобных поездок. Не осознавая, что делает, она пустила лошадь галопом. Вскоре Хэлис догнал ее. Он смеялся.

– У нас гонки?! – прокричал он, его слова тонули в порывах ветра.

– Думаю, да! – прокричала она в ответ и нагнулась ниже к лошади. Ее сердце пело. Как же это замечательно – чувствовать себя свободной.

Лошади разворотили влажный песок своими копытами. Волосы Грейс развевались, словно тоже принимали участие в бешеной гонке. Впереди Грейс увидела каменистую бухточку и сразу поняла, что это их финишная черта. Хэлис обогнал ее, и она поспешила вперед, так что они оказались совсем рядом. Оба смеялись. В последний момент Грейс снова вырвалась вперед, и ее кобыла перепрыгнула через груду камней, которые представляли собой их импровизированную финишную черту.

Смеясь, она развернула лошадь и отбросила волосы с глаз:

– Надеюсь, ты не поддавался.

– Ни в коем случае.

Хэлис свободно и естественно держался в седле, его глаза светились весельем, кожа блестела на солнце, словно чистейшее золото. У Грейс вдруг голова закружилась от желания.

– Врун, – улыбаясь, произнесла она и соскочила с лошади. – Но я все же приму эту победу. Было так здорово. Я уже и забыла, как мне нравится ездить верхом.

– Рад, что ты вспомнила, – отозвался Хэлис.

Улыбаясь, он отбросил завиток волос с ее лица, и низ ее живота заныл в ответ на это легкое прикосновение. Она стояла, смотрела на него и не могла двинуться с места.

Хэлис отвел лошадей туда, где их ждал конюх; наверное, он специально приехал туда, чтобы встретить их.

Конюх принял поводья, а Хэлис взял Грейс за руку. Она позволила ему сплести их пальцы.

– Пойдем, – сказал Хэлис. – Нас ждет пикник.

Он привел ее в укромную пещерку, окруженную скалами. На песке уже было расстелено покрывало и стояла корзина.

Грейс хихикнула:

– Тщательная подготовка.

– Ну да, – согласился он. – Это проще, когда у тебя есть персонал.

– Могу лишь представить.

Он усадил ее на одеяло, и Грейс подобрала ноги под себя. Хэлис открыл корзину и достал из нее бутылку шампанского и два бокала.

– Тост, – произнес он и с хлопком открыл бутылку.

– За что пьем? – спросила Грейс.

– За прекрасный день, – предложил Хэлис.

– За прекрасный день, – повторила она и осушила бокал. – Один прекрасный день, – напомнила она скорее себе, чем ему.

* * *

Хэлис наблюдал, как Грейс пьет шампанское, и наслаждался ее счастливым и расслабленным видом. Ее взъерошенные волосы развевались по ветру, а лицо светилось удовольствием, когда она ехала верхом. Однако он все еще мог заметить страх и грусть в ее глазах, и ему хотелось изгнать их оттуда – не только на сегодняшний день, а навсегда. Собственные горячие, кипучие мысли больше не тревожили его, и это было удивительно. Он никогда не встречал женщину, которая бы так запала ему в душу. От прикосновений которой он чувствовал нечто невероятное.

Улыбнувшись, он протянул руку и забрал у нее бокал:

– Готова есть?

– Да.

Хэлис кормил ее клубникой и ломтиками сочной дыни, спелым инжиром и очень мягким хлебом, обмакнутым в свежее, пикантное оливковое масло. Ему нравилось смотреть, как она ест, нравилось видеть, как она отдыхает. Нравилось, что исчезли морщинки вокруг ее рта, что, наконец, блестят ее глаза. Он был в восторге от этого крайне эротичного действа: он кормил ее, а ее губы раскрывались, зрачки расширялись.

– Ты балуешь меня.

– Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали.

Казалось, воздух вокруг стал плотнее, прохладнее. Грейс покачала головой, отводя взгляд от Хэлиса:

– Нет, я не заслуживаю.

Хэлис лег на одеяло рядом с ней – одну руку он подложил себе под голову, а на палец другой наматывал завиток мягких светлых волос.

– Почему ты так говоришь? – тихо спросил он.

– Не важно.

Он хотел возразить, но все же промолчал. Она не была готова услышать эти слова, и, возможно, он не был готов произнести их.

Грейс наблюдала, как Хэлис вновь протянул к ней руку и стал наматывать прядь ее шелковистых волос себе на палец. Он делал это неосознанно, так расслабленно и уверенно, и все же это легкое прикосновение просто потрясло ее.

Все тело Грейс трепетало. Она понимала – чувствовала, – что он собирается поцеловать ее. Хэлис прикоснулся губами к ее губам, его рука все еще была в ее волосах. Ее пальцы скользнули по его нагретым солнцем плечам и остановились в его мягких волосах. Он оторвался от ее губ на мгновение и улыбнулся; она почувствовала эту улыбку.