Порочное трио для сводной
Шрифт:
— Нет, не такой дурак, я на это не надеюсь, по крайней мере, сейчас. Я просто хочу, чтобы ты знала это, и знала еще кое-что очень важное. Как тот, кто заключил пакт с тобой, я обладаю некоторыми знаниями… Я видел договор, который твои братья написали. Который вы должны заключить во время ритуала.
— И что?
— Я не знаю, где он находится в вашем доме, но догадываюсь, что ты сможешь его найти. Не завещание, а именно договор. Прочти его. Лучше с кем-то, если не сможешь
— Зачем?!
— Ты поймешь. Просто прочти договор. Я больше ничего от тебя не требую, но просто знаю, что если, — он будто не знает, что сказать за «если». — В общем, мои двери для тебя открыты будут всегда. Даже если меня накажут. Всё.
— Это всё?
— Да. Это всё, — выдыхает он.
В какой-то момент мне становится даже жалко его по взгляду. Но, я отбрасываю эту мысль. Ненавидеть нельзя, жалеть тоже. Да пошел он!
— Тогда пошёл ты нахуй, — выдыхаю я. — Надеюсь, больше не встретимся.
Я толкаю его, и иду наконец-то в храм.
— Прочти договор, — слышу я за спиной.
Я молчу.
Прихожу в себя только тогда, когда оказываюсь в знакомой локации.
Но пытаясь пройти через порог, я понимаю, что меня что-то не пускает.
Как будто огромная стеклянная стена передо мною.
— Блин. Эй! Помогите! — я кричу и стучу по «стеклу».
Красавицы, как обычно слоняющиеся по коридорам, удивленно останавливаются. Подбегает Карина.
— Ух ты! — восклицает она.
— Да что такое?! — кричу я снова стучу по «стеклу».
— В тебе слишком много ненависти. Что на гаишника наткнулась? Взятку потребовал? — спрашивает она и так невинно хлопает большими, чуть зауженными глазами что я смеюсь.
— Да, именно что на гаишника, — с сарказмом отвечаю я.
Самое забавное, что как только моё внимание переключается с разговора с Олегом на Карину — стекло исчезает и моя ладонь неожиданно входит в пустоту воздуха.
— Я рада что ты здесь, — вздыхаю я.
— Да, я тоже. Не понимаю, честно говоря: сюда входят разные люди, но такого, чтобы из-за ненависти они не могли пройти — я вижу первый раз, — бормочет она.
— А у меня новая теория — мне сказали, что на самом деле тот, кто может сильно любить и кто-то может сильно ненавидеть. Что думаешь?
— Не знаю. Если мы говорим про частую ненависть, а не про какой-нибудь безразличие, то возможно, да. Я хотела сказать, я говорила с Олей.
— Так с этого момента замолкаешь, мы приходим к тебе в комнату и спокойно всё обсуждаем.
Карина послушно кивает.
Она провожает меня в свою комнату, которая оказывается простенькой, светлой и заполненной плакатами полуголых танцовщиц на высоких каблуках.
— Так у меня
— Каюсь, это правда, — хихикает она.
— Во-вторых, кажется ты бисексуальна. Или ты тринадцатилетний подросток мужского пола?
— Нет и нет. Я просто восхищаюсь красотой женского тела, — заявляет она.
— Это так называется? Я подобное видела только у парней в крайней стадии спермотоксикоза.
— Нефиг все опошлять! Если ко мне придется самая красивая женщина из всех них и предложит все самое интересное… То я просто усажу её пить чай. Или танцевать. Разве ты никогда не любила человека, просто за его красоту, наслаждаясь им как картинкой?
— Ладно, я не настолько большой фанат красоты, — пожимаю я плечами. — Забираюсь на высокую постель Карины. И приглашаю ее сесть рядом. — Ну что там с Олей?
— Ну мы поговорили. В общем, то была права, она уже место себе не находила.
— И как прошло?
— Сначала ужасно. В первый день мы… мы просто разругались, опять. Но потом она сказала, что вы куда-то уехали. И у нее было больше времени, чтобы подумать. В общем, она приняла моё новое занятие. И сказал, что главное, чтобы я была счастлива, а всё остальное… это второстепенно. Утром мы тоже говорили, аж расплакались обе. Вот.
— Ну видишь, как прекрасно, — я вздыхаю. Наконец-то хоть одна проблема решена!
— Да, прекрасно. И это всё благодаря тебе.
— Нет, это все благодаря твоей смелости, я просто тебя подтолкнула, — киваю я.
— Я бы сама в жизни бы я не позвонила, — Карина опускает голову. Мне кажется, что у нее даже глаза на мокром месте.
— Ну ты чего, все же хорошо, — толкаю её слегка.
— Ты говорила про правду, что? Правду нужно знать. Какой бы она ни была?
— Ну да.
— Я кое-что знаю. Правду она может тебе очень не понравиться.
— Правда о чем?
— О братьях.
Она смотрит на меня как-то испуганно.
— В смысле? — не понимаю я.
— Договор, который они написали он…
Блядь. И тут. Черт!
— Нет всё, — Я поднимаю руки и встаю с кровати. — Вы же второй раз за день это слышу, нет. Я не должна знать, что там я люблю их и я доверяю им.
— Но они этого не заслуживают, Кристина!
— Что?
— Они не заслуживают твоей любви!
— Как это?
— Послушай, ты можешь им доверять и прочее, но только после того, как ты узнаешь правду, ты сама говорила, как это важно.