Порочное трио для сводной
Шрифт:
— Так вот тебе и ответ, это и есть испытание. Разве нет? — пожимает Виктор плечами.
— И что она должна выбрать?
— Не знаю. Но знаю одно, мы не выживем, если она сейчас пропадет, — выпаливает Виктор.
Я закрываю лицо руками, чтобы не заплакать и не выдать себя. Качаю головой. Самое странное, что я даже не понимаю, в каком смысле он говорит.
Возможно, в самом прямом, он действительно не выживет, если я не пройду испытание? Или он имел в виду что-то другое?
Нет, не надейся глупая, наивная дурочка. Не
Я должна поговорить с Хатхор? Только она мне всё объяснит.
Осторожно, стараясь не издавать ни единого звука, почти не дыша, я спускаюсь по лестнице. Нахожу ту самую комнату, где мы были вместе в первый раз. Я радуюсь, что дверь приоткрыта. Стараюсь не приоткрывать ее больше, чтобы она не скрипела, протискиваюсь в щель.
Там же, не включая свет, я добегаю до библиотеки и сдвигаю книжный шкаф.
А теперь один вопрос, как вызвать Хатхор?
Не придумав ничего, лучше, я закрываюсь в подвале. Оседаю на пол, закрывая глаза.
— Приди, приди, приди, — зову я её шепотом.
Я говорю это как мантру и медленно качаюсь, понимая, что я засыпаю. Но в этом и план. Я хочу уснуть и поговорить с ней. В реальности она мне не явится.
В какой-то момент, когда я уже почти отчаиваюсь уснуть, я открываю глаза и понимаю, что вокруг слишком светло.
Белые стены, красная мебель. И трон впереди меня.
Я поднимаюсь, радуясь, что она вышла на мой зов и подбегаю к Хатхор.
— Только один вопрос, — говорит она, пока я бегу в её сторону.
Я резко застываю на месте, чуть не свернув колено.
Хочется крикнуть: «Вы прикалываетесь?», но это может быть тем самым вопросом. Зачем так издеваться надо мной? Сплошное наказание, сплошные испытания.
Не знаю даже, что и спросить, потому что спросить хочется очень многое.
Это действительно часть испытания? Братья любят меня? Они жалеют о том, что сделали? И как мне поступить правильней?
Я долго думаю, как сформулировать вопрос.
— Что мне делать? — произношу я шепотом.
Богиня усмехается.
— Я не намерена давать тебе подсказок. Я уже тебе их дала достаточно, в нашу прошлую встречу. Ты выбираешь любовь или ненависть. И действуешь согласно выбору.
— Я их люблю! — кричу я. — Но я не знаю… Они меня не любят, получается. И никогда не любили. Или любят теперь. Я не знаю, Хатхор. Что мне делать?
Она молчит и смотрит как будто сквозь меня.
— Отвечай! ОТВЕЧАЙ!
Я просыпаюсь от собственного крика. Сначала дёргаюсь, будто думая, что я стала видимой. Но нет топота ног не слышно, я осторожно приоткрываю книжный шкаф. Выглядываю — никого нет.
Медленно и тихо поднимаюсь по лестнице. Снова выглядываю. Виктор дрыхнет на диване. Макса не видно.
Я подхожу к Виктору. Он красивый, когда спит. Да он всегда красивый. Безумно хочется прикоснуться, поцеловать, но я позволяю себе коснуться воздуха
Возможно, это наше прощание.
Оля идет мимо меня, неся мешок с мусором. Я подстраиваюсь идти за ней. Она открывает дверь. И я выбегаю, уже не заботясь о том, чтобы она меня не заметила.
Пробегаю мимо охранников. И бегу. Бегу куда глаза глядят и не могу остановиться, пока не теряю равновесие и падаю на землю, уже близко к дороге.
По-прежнему не знаю, что мне делать. И что мне думать?
15
Проходит неделя.
Я, прекрасно понимая, какие у Макса и Виктора связи, стараюсь не появляться даже на камерах наблюдения. Поэтому всю неделю живу в состоянии невидимости.
Я сняла кулон ночью, буквально у порога круглосуточного ломбарда, спрятавшись за козырьком и сдала туда все украшения что были на мне и часы с руки.
Так что хотя бы немного денег у меня скопилось. Вытаскивать деньги с карты, конечно же, опрометчиво — братья сразу же найдут, а я до сих пор не знаю, как мне с ними говорить и о чём.
Я, можно сказать, поселилась в торговом центре. Когда он закрывается, я надеваю кулон и иду спать в кровати их мебельного магазина. Днем же беру еду в местной столовой.
Несколько раз порывалась идти к братьям, но не могла понять, что им сказать. Не получались никакие репетиции. Просто потому, что я сама не знаю, что делать.
Понятное дело, что жить так всё время я не смогу нужно определиться.
Наверное, самое правильное, это поехать домой. Там у меня будет время, там у меня будет мама, и я смогу с ней поговорить.
Конце концов, учитывая договор, я не должна быть на инициации. Но при этом должна пройти испытание. Как его пройти? Вопрос в том, чтобы сделать так, чтобы братья получили своё наследство, а я не была растоптана окончательно.
Пройти игру до конца, чтобы потом получить унизительное отсутствие магии? Возможно, но мне кажется, что еще капля, еще одна потеря, еще одно предательство и я просто сломаюсь.
Простить их? Захочу ли я их простить, а смогу ли я это сделать? Да и, наверное, здесь дело, даже не в прощении, а в любви. И главный вопрос не в том, люблю ли я их. Если бы, я уже не осознала то, что люблю их, мне было бы сейчас не так истерически больно на душе.
Без любви было бы куда легче.
Тут самый важный вопрос любят они меня или нет? Потому что… Нет, я уж точно не желаю им зла. И да, я сделаю то, что нужно, чтобы они выжили и получили свое наследство.
Только потом я буду им уже не нужна. Эта мысль вызывает непрошеные слезы.
Дурочка. Развели, как тупую малолетку.
Я бы уехала, и может села бы бухать рядом с мамой, чтоб хоть как-то заглушить эту ноющую боль в сердце, но нет. Я хочу им помочь. Я должна пройти испытание и только тогда уезжать.