Порочное влечение
Шрифт:
— Роберт… — немного отстранившись, прошептала я мужчине прямо в губы, стараясь, чтобы мой вопрос звучал ровно и небрежно, — Ты будешь открываться мне только тогда, когда кто-то из нас окажется на грани жизни и смерти?
Холодок пробежал по коже, когда я почувствовала, что мужчина, только что находившийся душео рядом, внезапно пропал, вновь натягивая маску и напрягаясь. Затаив дыхание, я увидела, как Роберт со спокойной улыбкой снова сел на стул, посылая мне заряд умиротворения, и все же печаль прорывалась в его вымученном взгляде. Я не могла избавиться от чувства, что он прощается со мной и больше мы не увидимся.
— Прошу
— Эй, ты чего, мышка? — мужчина снова наклонился ко мне и, подарив едва ощутимый, как дуновение морского ветерка, поцелуй в лоб, отстранился и встал с места, — Если ты не забыла, завтра корпоратив в «Кашемире» и кто-то должен работать, раз мой личный секретарь сбежал. Я бы хотел побыть тут с тобой еще, но нужно решить проблемы, который оставил за собой Артем. Так что поправляйся и не нервничай больше.! — если раньше Шаворский изображал передо мной нерушимую скалу, то сейчас он больше напоминал грустного клоуна, улыбающегося во весь рот, с печальными глазами, думающими о чем-то… явно нехорошем. Он уже было подошел к выходу и даже опустил руку на ручку, как резко повернулся и сказал: — Я не смогу прийти к тебе до послезавтра. Тебе никто не тронет, обещаю. И это время… Я надеюсь, ты воспримешь его как шанс, чтобы решить: останешься ли ты со мной или уйдешь навсегда.
— Х-хорошо-о… — немного неуверенно ответила я, не понимая, чего он от меня хочет — ведь кроме очередного признания в любви, я не увидела его готовности меняться и подстраиваться под мой мир и мои реалии жизни. Извинений я тоже, кстати, не услышала и это печалило больше всего. — Хотя, знаешь, я рада, что ты любишь меня. Я рада, что ты наконец решился сбросить свой «темную» оболочку и хотя бы смотришь на меня, как на человека, а не мебель… Но, что дальше? В смысле, ты же не думаешь, что я просто забуду что мой первый секс — это изнасилование, что за первую оплошность ты избил меня плетью… Все это будет всегда у меня перед глазами. И когда-нибудь я сделаю что-то не согласованное с твоим уставом и ты напомнишь мне, почему я так сильно боялась тебя все это время! Разрушая всю хрупкую идиллию…
Из добродушного шепота голос возрос до негодующего крика и я замерла, понимая, что опять довожу себя до нервного тремора. Мужчина только хотел было что-то сказать, как неумолимое пиканье монитора начало зашкаливать и он бросился мне:
— Ты должна немного прийти в себя. Слишком много тяжелых разговоров после такой эмоциональной встряски. К тому же, твои подруги и доктор сейчас снесут бронированную дверь… — Шаворски весело подмигнул мне, заставляя мой рот удивленно распахнуться в таком недоумении, словно Пизанская башня внезапно стала прямостоящей, и тут же насупиться, так как где-то должен быть подвох. — Увидимся послезавтра, мышка.
Стоило мужчине только открыть дверь, в которую ранее вроде никто не стучал, как в палату влетели взъерошенные и заплаканные Таня с Фаиной, а за ними доктор и санитарка. Последняя тут же принялась оттирать кровь, собирать осколки и разбросанный мусор, будто точно знала о произошедшем тут недавно.
— Вы простите меня, но Ваш молодой человек просто… — недовольно начала причитать молодая девушка с бейджиком «Тамара Семеновна», нажимая на какую-то мигающую кнопку на белом мониторе и приступая к быстрому осмотру.
— …Конченый
— Притормози, Таня! — многозначительно оборвала ее Фаина, поглядывая на недовольную Тамару Семеновну, но тут же в довесок кинулась меня обнимать. — Черт, мышка… Кажется мои первые седые волосы появятся благодаря тебе!
— Я тоже вас очень люблю! — искренне прошептала я, хихикая от такой внезапной заботы, а затем, растерянно посмотрев на дверь, спросила: — А где Вероника? Она не смогла прийти? Боже, могу только представить, каким ударом для нее стало предательство Артема…
Девушки как-то странно переглянулись и, улыбнувшись, одновременно выдали:
— Да! — а затем, немного отстранившись и позволяя доктору начать настоящий осмотр, Таня немного растерянно сказала: — Ей пришлось уехать из Москвы на какое-то время, но та Вероника, что уехала, тебя очень любила. Помни это.
Нахмурившись, от такого корявого построения предложения, словно с каким-то подтекстом, девушка не дала мне ничего спросить и тут же начала шуточно хаять Роберта, а затем, совсем не шуточно, Романа. Судя по тому, с какой ненавистью она описывала процесс передачи ему денег, она скоро могла оказаться рядом со мной в койке и только, останавливающая ее напор в нужный момент, Фаина немного усмиряла ситуацию.
Девочки просидели у меня до самой ночи и уже перед уходом Фаина внезапно изъявила желание остаться на ночь. Ей-богу, мне казалось, Таня подерется с ней за эту «почетную» должность поспать на крошечном диване, но в конце концов в словесном поединке победила Фаина и расстроенная Таня поехала домой ночевать одна.
Утром я проснулась в своем обычном эмоциональном и физическом состоянии и была готова выписываться хоть сейчас, но пришла Тамара и серьезным голосом сказала, что продержит меня в больнице как минимум неделю.
Около часа дня Фаине позвонили и предложили долгожданную работу юристом крупной сети супермаркетов. Честное слово, я была уверена, что от радости девушка сотрет побелку с потолка — так сильно она прыгала и визжала, а потом, немного смущаясь, замерла, взглянув на меня умилительными глазами кота из «Шрека».
— Со мной ничего не случится за день, а ты иди и получай работу мечты! — одухотворенно сказала я уже поправляющей размазанный макияж Фаине и только, когда дверь за ней захлопнулась, запаниковала, предчувствуя очередные неприятности.
Внезапный приступ паники обрушился мне на голову, заставляя белый прибор в который раз замигать, а Тамару снова появиться с очередным осмотром.
Ближе к шести часам вечера бронированная дверь, стук во внешнюю сторону которой никак не проявляли себя, отворилась. Сперва я подумала, что это пришли подруги, но затем замерла, натягивая простынь повыше, чтобы не было видно больничную пижаму, и нахмурилась. Я могла бы ожидать у себя в посетителях кого угодно, только не его.
— Эм… Как ты прошел охрану вообще? — удивленно прошептала я вместо привычного приветствия Павлу с пакетом мандаринов, большой дорожной сумкой и красными розами, словно какая-то преступница, оглядываясь по сторонам… — Мои подруги говорят, что охранник даже врача перед входом обыскивает, а ты… Эм… Персона нон грата в моей палате. Уж прости.