Порочное влечение
Шрифт:
— Расслабься, в больнице тебе гормональные препараты, действующие как противозачаточное… — немного недовольно успокоил меня мужчина и я почувствовала, как сильно напрягалась его рука на бедре, распух и так не маленький орган внутри, заполняя меня до предела собой, и ускорился ритм руки на моем теле.
Ах, эти неумолимые движения вверх-вниз, заставляющие забыть свое имя и думать, внимать, молить об еще одном, хоть немного похожим на прошлый, маневре. Тепло внизу живота разливалось так быстро и нарастало с такой частотой, что в какой-то момент я забыла, что нахожусь в общественном месте и закричала, поднявшись
Рука Шаворского сжала мой рот, не давая выпустить крик на суд людям, и я почувствовала, как теплая струя его высвободившегося наслаждения растеклась у меня между ног, а сам мужчина насадил меня полностью на свой член, затем устало откинулся на спинку и, заключив мое запыхавшееся тело в кольцо своих рук, потянул за собой.
Не знаю, сколько времени мы так просидели. Было что-то поистине завораживающее и уютное в нашем необычном уединении. Каждый думал о своем, я лично прощалась. Не могла я гарантировать себе, Роберту и кому бы то ни было, что вернусь к мужчине, прощу, пойму, приму… Ведь он даже не сказал «извини»…
— Мне пора, Роберт. — закрыв глаза, я постаралась каждой клеточкой тела ощутить и прочувствовать данную нам секунду. Момент навеял мне мысль отбросить все предрассудки и остаться, но затем я поняла, что ценность его в том, что он был и будет единожды, уникальным и неповторимым. Так пусть так и останется… Объятья стали еще крепче и я более жестко сказала, — Роберт… Я должна вернуться в больницу.
В этот раз руки мужчины распались, будто от безысходности… Забыв про трусики, я мигом вытерлась, одернула платье и направилась к лестнице, спиной услышав:
— Будь счастлива, Полина Мышка… — прикрыв глаза, я снова попыталась собрать остатки решимости в кулак, но, сделав еще шаг, услышала, — Пусть в твоей жизни появится мужчина, любви которого тебе будет достаточно.
— Блядь, Роберт! Дай мне спокойно уйти! — резко развернувшись, я все же подбежала к Шаворскому и, не задумываясь ни о чем поцеловала его в последний раз. Будто больше мы никогда не увидимся и это был последний отведенный НАМ момент в этом мире. Затем, немного отстранившись, сказала: — Надеюсь, ты не влюбишься в какую-нибудь американку за год и при следующей встрече отдашь мне покрывало и лосины с майкой. Удачного полета, Роберт Шаворский! Надеюсь, Нью-Йорк встретит тебя солнцем, и когда ты будешь смотреть на него по утрам… то изредка вспомнишь и меня.
После этого с глупой улыбкой побежала вниз, не пытаясь оглядываться. Новый охранник у лестницы даже не посмотрел в мою сторону и я со спокойной душей направилась в выходу из клуба, как вдруг чья-то хрупкая рука схватила меня за запястье и потянула к барной стойке.
— Чем закончился ваш разговор? — Виола отсалютовала мне мартини и, аккуратно съев оливку, не терпящим ответа взглядом указала острым подбородком на свободный стул около себя, — Ну, так мне поздравлять вас или нет?
— Я тоже рада тебя видеть Виола! — немного наигранно улыбнулась я женщине, но осталась стоять на месте, давая понять, что мне пора, — О чем ты говоришь?
— Ну, как же… Разве Роберт не сделал тебе предложение сейчас? Зачем тогда просил у меня благословения… Балбес! — провела сама с собой разъяснительную
— Не твое дело! — сложив руки на груди, слишком резко выпалила я Виоле и, когда брови ее поползли вверх, более спокойно сказала, — Все немного сложнее, чем ты думаешь. Мы слишком разные и ты… Короче говоря, постарайся сделать так, чтобы ему больше не нужен был психолог. Несмотря на всю его показательную жесткость, где-то, глубоко внутри, живет маленький мальчик, нуждающийся в матери. Почему бы тебе не стать ею?
Не дожидаясь ее ответа я пошла к главному выходу и только в широком неоновом коридоре поняла, что мне же нужен ДРУГОЙ выход, а через этот могут даже не пропустить. Новых проблем с охраной мне не было нужно и подавно…
Заиграла моя любимая песня RAIGN — When It's All Over и все почему-то разбились на пары, хоть раньше я искренне считала эту песню излишне быстрой и эмоциональной.
Проходя около места, где ранее сидела Виола, я вдруг увидела, что она уже почти поднялась к Роберту. Немного пройдя вперед, я прижалась к большому столбу, прикрывающему меня от доброй половины клуба, и принялась рассматривать сложившуюся ситуацию.
Женщина не спешила садиться к мужчине, разлегшемуся на диване и уперевшемуся о перила железного ограждения, а только долго что-то ему объясняла с растерянным видом.
В какой-то момент я поняла, что Роберт выглядит уж как-то слишком понуро, и тут до меня до шло, что он просто спит! Видимо, Виола тоже осознала это и села на самый край дивана. Видеть ее я перестала, поэтому просто развернулась и направилась на выход.
И тут мой взгляд зацепился за белые тапки в руках что-то делающего около барной стойки мужчины в парадном костюме. На его глазах была совершенно не уместная маска, на голове высокая шляпа, а на руках перчатки. Неловкие движения выдавали волнение, но продуманность действий говорила о том, что все давно спланировано и подготовлено.
Сперва я решила, что это кто-то из аниматоров, так как он устанавливал на стойку что-то похожее на петарду. Работники проходили мимо него, здоровались, а он что-то отвечал им и те уходили с улыбкой. Большая толпа мешала мне рассмотреть личность мужчины, хоть его силуэт и был подозрительно знаком. Наверное поэтому взгляд и зацепился за него…
Дальше все просходило так быстро, что осмыслить случившееся я смогла только спустя какое-то время. Мужчина посмотрел на ложе Роберта, словно убеждаясь, что там находятся именно два человека или вообще кто-то находится, а затем что-то выдернул из установленного устройства и быстро просеменил на выход.