Порочное влечение
Шрифт:
— Я поняла твои мотивы. Ты проводишь параллели, — обреченно выдохнув, обвела ее невидящим взглядом и отвернулась. Сжав ручку чашки до едва слышного хруста, тихо прошептала: — Он унижал меня, оскорблял, опускал, а потом… я сама пришла к нему и просила разрешения остаться. Его любовь, по меньшей мере, странная. И я не буду больше падать ему под ноги. Если бы он хотел быть со мной — пришел бы сам.
— Тебе и не придется его больше просить, — вмиг переменившись в лице, женщина хитро улыбнулась и, подхватив клатч с барной стойки, подошла ко мне вплотную. Пришлось даже задрать голову, чтобы увидеть ее самодовольное лицо, — Будет достаточно, что ты просто окажешься
— Я… не знаю… — немного растерянно проговорила я и отвернулась от женщины, крепко сжав края пижамы.
— Ты даже представить себе не можешь, как сильно он ждет тебя. Он с ума сойдет от счастья, когда свободная от его влияния и приказов Полина Мышка сама придет к нему и скажет, что действительно хочет быть с НИМ, а не из жалости признается ему в любви, с мечтами стать медсестрой у кровати больного, что отчетливо попахивает Стокгольмским синдромом.
— Он рассказывает тебе такие личные вещи… — покраснев, я наконец озвучила мысль, которая крутилась у меня в голове почти с самого начала нашего разговора. Было сложно представить, как Роберт пересказывает мои слова Виоле, даже мысль об этом заставила меня смутиться.
— Я просто хороший психолог, Полина. А еще я — женщина, которая поступила бы именно так, как ты… В любом случае — в девять вечера такси будет ждать тебя около дома. Если в течение двадцати минут ты не появишься, я пойму твой ответ… — не говоря более ни слова, она быстро прошла к выходу и только в проеме между общим залом и коридором развернулась с явной обеспокоенностью: — Я прошу тебя — просто приди. Ты можешь обижаться на него, проклинать, не понимать… Но дай Роберту шанс завоевать твою любовь заново, без жалости к себе, смертельной опасности и доминантного подчинения. Он никогда не скажет этого вслух, но все его нутро считает секунды, пока ты по СВОЕЙ воле вновь войдешь в его реальность и пожелаешь задержаться там добровольно. Ведь на самом деле, он не отпускал тебя, а только дал реальный выбор…
Едва я открыла рот, чтобы что-то сказать ей, как захлопнула его обратно. Во-первых, Виола все же развернулась и ушла, а во-вторых, я понятия не имела, что мне делать со всем этим. С одной стороны, идти у нее на поводу казалось высшей степенью маразма — Роберт отчетливо сказал мне «нет», а с другой… Черт, может его решение и вправду было продиктовано желанием узнать мои истинные чувства, без жалости и навязываний?
Какое-то время я продолжала сидеть в кресле, бездумно пялясь в окно перед собой. Понятия не имею, чего я таким образом пыталась добиться: волшебного решения всех моих проблем, внезапного осенения правильным выбором или просто стремилась снова погрузиться в прострацию… Тем не менее, факт оставался фактом: слова Виолы взволновали меня и внушили сумрачную надежду на… Что? Пока этот вопрос так и оставался для меня подвешенным в воздухе, но думать я могла только о том, что мне делать: ехать ли к Роберту или же остаться дома, тем самым приняв важно решения для себя и… него.
Хотелось бы верить, что Шаворский действительно таким извращенным маневром просто освободил меня от своего подавляющего влияния и теперь ждал, когда я останусь с собой наедине и приму правильный выбор. Ведь жизнь с ним всегда будет физически опасна и морально трудна (сколько еще подобных «Privat» встретится на его пути?!)… И, тем не менее, я всегда была уверенна лишь в одном: рядом с этим мужчиной я буду защищена от всех бед, окружена заботой
«Чего же ты тогда ждешь, Полина?» — негодующе спросил меня внутренний голос так громко, что слезы с перепугу подступили к глазам и я зажмурилась, дослушивая его истерический вопль, окутанная темнотой и образами Шаворского при нашей последней встрече: «Ты хотела любви от Него — он сказал тебе, что любит! Ты хотела свободы и уединения на какое-то время — он дал тебе и это! Ты хочешь быть счастлива в будущем или кусать локти всю оставшуюся жизнь?! Если ты просто останешься дома, то не смей говорить потом, что судьба была к тебе неблагосклонна! Даже не думай потом жалеть себя и мечтать увидеть Шаворского снова, потому что у тебя БЫЛА такая возможность!».
— А я не буду! — уже в слух сказала я сама себе и тут же, резко распахнув глаза, вскочила с места, слегка пошатываясь на, не ожидавших такого поворота событий, ослабших ногах. После этого быстро просеменила в ванную комнату, неубедительно доказывая себя по пути: — Я встречусь с ним и это совершенно не значит, что я паду Роберту в ноги и стану умолять принять меня. Не дождется! Я просто… посмотрю ему в глаза в последний раз и послушаю, что он скажет. Может, просто вернусь домой и все…
Дальше день пошел в формате нон-стоп. Посмотрев в зеркало, я отчетливо поняла, что в таком виде не вышла бы даже за хлебом, а встреча с Шаворским была для меня чем-то… особенным, судьбоносным, решающим дальнейшую жизнь что ли… Я и так все время нервничала в его присутствии, а непрезентабельный внешний вид только ухудшит положение.
Посему два часа я отскребала свое покрывшееся песком и пылью тело в душе, депилировала, увлажняла, скрабировала и намывала до блеска… Затем быстро высушила уже через чур длинные темные пряди и завила их более опрятными локонами, чем мои от природы. Нарисовала тонкие стрелки и легкий румянец, чтобы не выглядеть как сбежавший из морга труп.
Где-то между натягиванием светлых джинсов с высокой талией и черного топа с гипюровыми вставками по лямкам, я услышала как хлопнула входная дверь и инстинктивно подняла глаза на часы, те сообщили мне, что уже восемь часов вечера…
Внезапно волнение и сладостное предвкушение от встречи с Шаворским заполнили весь разум и я пропустила момент, когда Фаина с Таней вошли в мою спальню, поэтому звонкий Танин голос в кромешной тишине заставил меня подпрыгнуть на месте и больно удариться мизинцем о край кровати.
— Какого черта опять происходит? — присев на кровать и поджав поврежденную ногу под попу, я с полным недоумением уставилась на недовольных подруг и Таня как-то злобно процедила сквозь зубы: — Все два дня ты только в туалет вставала и никак не реагировала на наше присутствие, а теперь нарядилась, как на свадьбу… Еще раз повторяю, куда ты собралась?
— Только не говори, что этот чертов маньяк снова втягивает тебя в какие-то приключенческие неприятности?! — Фаина сказала это таким ужасающим голосом, что мы с Таней обе непонимающе посмотрели на нее и та пояснила нам жестко, не сбавляя накала эмоций: — Я имею ввиду этого Роберта Шаворского.
Усмехнувшись, я отвела взгляд и тут же равнодушно сказала:
— Девочки, я польщена вашей заботой и все такое… Но я не маленькая девочка и разберусь со своей жизнью как-то без вас, хорошо? Куда я иду, не должно вас волновать. Я понимаю, что вы очень переживаете, но всему должен быть предел… Извините, если обидела.