Порочные Фейри

Валенти Сюзанна

Я взломал замок, чтобы войти, и убедился, что дверь снова заперта, так что она не сможет сказать, что я вломился сюда. Я старался не обращать внимания на сладость вишни вокруг меня, но мой сверхчувствительный язык чувствовал ее вкус. Я тонул в аромате ее плоти, и это было такое блаженство, которое в любой другой день могло бы заглушить мою ярость. Но на этот раз она была в беде. Поэтому ей собирались напомнить, кто я такой.

Звук открывающегося окна заставил меня замереть, и гнев разгорелся во мне еще жарче, когда я услышал, как Элис и Габриэль смеются

и болтают вместе. Мне бы очень повезло, если бы они упали на кровать и начали трахаться прямо на мне. Я бы проглотил этого ублюдка целиком, если бы это случилось.

— Спасибо, что пошел со мной, — сказала Элис, а потом до моих ушей донесся звук их поцелуя.

К черту. Это. Дерьмо.

Наказание, о котором я думал, превратилось из смягченной версии ада в полноценные раскаленные кочерги и серу.

— Я собираюсь принять душ, — сказала Элис.

— Я могу присоединиться к тебе… — заговорщицки сказал Большая Птица, и мне потребовалось все, чтобы не переключиться в свою самую большую форму и не впиться в него клыками.

Долгая пауза означала, что Элис обдумывает это, и мое сердце разбилось в пыль.

— Это очень заманчиво, но я только быстро приму душ, а потом пойду поговорю с Райдером, — ответила она, и Габриэль застонал, когда они снова поцеловались.

— Ты можешь поговорить с ним после, — предложил он. Блядь, нет.

— Я не могу, Габриэль, — сказала она, но по голосу чувствовалось, что она действительно хочет продолжения. — Приходи ко мне позже.

— Хорошо, — усмехнулся он, и я ждал звука закрывающейся двери. И ждал. И, блядь, ждал.

Сколько времени нужно, чтобы покинуть гребаную комнату, придурок?

Звук захлопнувшейся двери заставил меня расслабиться. Элис наконец-то была моей.

Я дал ей еще две секунды, услышав, как несколько предметов одежды упали на пол, когда она раздевалась, затем я перешел обратно в свою форму фейри. Я создал вокруг себя заглушающий пузырь, прежде чем опустить одеяло, и усмехнулся, увидев, что она стоит спиной ко мне, тихонько напевая, стягивая через голову майку.

Я натянул джинсы, соскользнул с кровати и подошел к ней сзади, пока она расстегивала темно-зеленый кружевной бюстгальтер, а я с нетерпением разглядывал ее подходящие трусики. Я должен был держать свою похоть в узде, чтобы не нарушить сделку. Я смогу это сделать, если сохраню эту ярость. И в этот момент это казалось довольно легко.

Я в мгновение ока сбросил свой пузырь глушения. — Нужна помощь? — я схватил ее пальцы, когда они задевали бретельку лифчика, и зажал ей рот рукой, когда она вскрикнула в тревоге. Я притянул ее к своей голой груди, на этот раз запустив новый беззвучный пузырь по всей комнате и отпустив свою ладонь от ее рта.

— Райдер! — выругалась она, пытаясь вырваться из моей хватки, но она явно не очень старалась. — Какого черта ты делаешь?

Я опустил рот к ее уху, проведя рукой по ее животу, чтобы удержать на месте. — Ты ослушалась меня, Элис, —

шипел я. — Стоило ли оно того?

Она слегка вздрогнула, откинув голову назад и положив ее на мое плечо, чтобы посмотреть на меня. — Ты был прав… Кинг ничего не знает. Но мне нужно было услышать это самой.

— Значит, мое слово для тебя ничего не значит? — рыкнул я, увлекая ее вперед и прижимая к стене. Я заключил ее в клетку своими руками. Она даже не пыталась использовать магию, чтобы отбиться от меня, и у меня возникло ощущение, что ей это нравится. Но если она думала, что это превратится для нее в удовольствие, то она чертовски ошибалась.

— Значит, — слабо сказала она.

— Явно нет, — прошипел я, широко раздвигая ее ноги.

— Райдер, — сказала она, задыхаясь. — Что ты собираешься делать? — в ее голосе звучала надежда, но я собирался ее убить. По условиям сделки, я не мог получать удовольствие от того, что причинял ей боль. И я также не собирался доставлять это удовольствие ей.

Я потянулся к ремню, который все еще был не застегнут, и освободил его от петель. При звуке звякнувшей пряжки Элис оглянулась через плечо, и ее глаза расширились.

— Повернись. Руки на стену, — приказал я.

Она закусила нижнюю губу, и мне пришлось отвести взгляд, подавляя вспышку возбуждения, которая обожгла мой член.

Я не должен наслаждаться этим.

Я подумал об Элис, целующей Габриэля, и ярость снова вспыхнула во мне, сжигая все остальное.

Я обмотал ремень вокруг своей ладони и провел по ее позвоночнику, отчего по коже побежали мурашки.

— Разве ты не собираешься умолять меня не делать этого? — спросил я, весьма любопытно, почему она до сих пор не высказала ни слова возражения. Я никогда не порол кого-то чисто ради наказания и не видел, как он дрожит, умоляет и рассыпается на моих глазах еще до того, как бы я нанес первый удар. Боль, исходящая от меня, была безжалостной. Я не остановлюсь, пока не прольется кровь.

— Я никого ни о чем не умоляю, — легкомысленно сказала Элис, опустив голову, подняв руки и сложив их над собой на стене. — Кроме того, я плохо себя вела, Райдер. Так что я приму свое наказание, как большая девочка.

Я треснул ремнем по задней части ее бедер, и она ахнула, глядя в потолок, когда красные пятна появились на ее кремовых ногах.

— Ты уверена в этом, детка? — прорычал я. — Потому что я не буду с тобой церемониться.

— Жизнь нелегка, — сказала она, задыхаясь. — Иногда нужно принять боль.

Я снова хлестнул ее, на этот раз ударив по заднице и заставив ее резко выпрямить спину. Я питался ее болью, впитывая каждую каплю, вымещая на ней свой гнев и подпитывая свои магические резервы. Мне нужно было сосредоточиться, потому что одно неверное движение мысли могло отправить меня в небытие. Я вытрясу из нее всю жизнь, прежде чем Данте успеет добраться до этой комнаты и попытается убить меня за нарушение сделки.

— Извинись, — прорычал я.

— Нет, — немедленно ответила она. — Мне не жаль.