Порочные лжецы
Шрифт:
— Упс, я виновата.
Я закатываю глаза, и поворачиваюсь обратно. Весь класс наполняется одной насмешкой за другой со стороны Уитни и нескольких наших одноклассников. Наш учитель ничего не замечает, и я не могу не задаться вопросом, намеренно это или нет. Эти сучки не совсем спокойны в своих обзывательствах. Шлюха, дрянь, ведро спермы — их оскорбления маскируются фальшивым чихом или кашлем, но яснее слов быть не может.
Я остаюсь сидеть после звонка, ожидая, пока остальные ученики выйдут, чтобы не оказаться в их центре.
Уитни останавливается рядом с моей партой и ухмыляется.
—
Я стискиваю зубы, в ярости глядя, как она выходит из класса. Я напоминаю себе, что не могу пойти за ней, иначе мне грозит исключение. А если меня исключат, Чарльз отправит меня в Коннектикут, где у меня нет шансов увидеться с сестрой.
***
Эйнсли практично набрасывается на меня, как только я сажусь обедать.
— Сегодня вечером будет вечеринка, и ты пойдешь со мной.
Я смеюсь.
— Э… нет, не пойду. У меня нет желания проводить лишнее время с этими засранцами.
Она дуется.
— Да ладно, Жас, будет весело! Донован, парень, который это устраивает, забавный, сексуальный и милый. И самое главное, он учится в колледже, так что я сильно сомневаюсь, что там будет много старшеклассников.
У Эйнсли появляется мечтательный взгляд, когда она упоминает этого парня, Донована.
— Он тебе нравится, не так ли?
Она улыбается.
— Очень нравится. Он учится на первом курсе Калифорнийского университета, но он учился в Виндзоре, где я с ним и познакомилась. Я была очень влюблена в него в прошлом году, но у него была девушка. Вчера я встретила его в Коммонс, и он пригласил меня. И вот что, он случайно упомянул, что сейчас он холост! Это должно быть намеком, верно?
— Похоже, что ты ему нравишься, — согласилась я. — А что это за Коммонс?
— О, это что-то вроде центрального места встреч поблизости. После балета мне очень захотелось суши, поэтому вчера вечером я зашла туда поужинать. У них лучшее суши-заведение. Донован тоже был там, выглядел еще более сексуально, чем в прошлом году, и мы просидели вместе и проговорили около двух часов, — она складывает руки в молитвенной позе. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поехали со мной, Жас. Я не хочу приходить одна, на случай, если я неправильно его поняла. Если мы приедем туда, и тебе там совсем не понравится, я обещаю, что мы сразу же уедем.
Я вздыхаю.
— Хорошо.
Она сияет.
— Я заеду за тобой в шесть. Мы сможем перекусить и собраться у меня дома. Можешь даже переночевать у меня, если захочешь. Не беспокойся о моем придурковатом брате; он живет в домике у бассейна, а по выходным обычно бывает у Рида или Бентли.
— К чему именно мне нужно подготовиться?
Эйнсли бросает на меня взгляд «Ты что, спятила?»
— К тому, что там будет куча горячих парней из колледжа! Считай, что это твой шанс раскрепоститься и вести себя в соответствии с возрастом. Выпьем немного, может быть, пофлиртуем с несколькими парнями. Просто отбрось все это дерьмо на одну ночь и повеселись. Я действительно
— Неужели я настолько очевидна?
Она грустно улыбается мне в ответ.
Я делаю глубокий вдох.
— Ладно, ты права. Какой вред может причинить свобода на одну ночь? Я в деле.
11. Жас
Знаменитые последние слова.
Это первое, о чем я думаю, когда захожу на вечеринку. Настоящее столпотворение, вот что это такое. Помещение Донована заполнено телами, все в различных состояниях опьянения. За последние несколько лет я побывала на множестве вечеринок, но эта — совершенно другого уровня. Я никогда не видела столько излишеств в одном месте.
В одном углу расположен бар, в другом — кабина диджея, из которой льются ритмы через отличную звуковую систему. Полураздетые девушки танцуют на импровизированной танцплощадке, окруженные группой парней, оценивающе наблюдающих за ними. Парочки целуются на всех доступных поверхностях, некоторые даже, кажется, делают гораздо больше, чем просто целуются, не обращая внимания на свою аудиторию. Облако дыма окружает группу людей, делающих затяжки из кальяна, в то время как другие сидящие с ними нюхают белый порошок, используя свернутые купюры.
Я качаю головой, когда песня переключается и Кендрик Ламар начинает читать рэп о скромности. Это было бы последнее слово, которое я бы использовала для описания любого из этих людей.
— Это здорово, правда? — Эйнсли кричит мне в ухо, возбужденно оглядываясь по сторонам.
— Да… конечно.
Она указывает на барную стойку.
— Давай выпьем.
Мы подходим к бару, где работает настоящий бармен.
Его зеленые глаза сверкают интересом, когда он осматривает меня.
— Что я могу предложить вам, милые дамы?
Эйнсли улыбается.
— Дай мне скрудрайвер.
Бармен поворачивается ко мне.
— А ты, красавица?
— Мне тоже скрудрайвер.
— Сейчас принесу, — он берет два красных стаканчика и наливает в каждый щедрое количество водки, а затем добавляет немного сока. Его кончики пальцев касаются моих, когда он протягивает мне напиток, и я краснею. — Я Кайл. Просто дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще, — Кайлу на вид около двадцати лет, так что я предполагаю, что это может быть его работа на неполный рабочий день, пока он учится в колледже.
Я прикусила губу, прежде чем сделать глоток.
— Спасибо, Кайл. Я Жас.
Он приподнимает бровь.
— Ты пришла сюда ради кого-то конкретного? Или с кем-то?
Эйнсли понимающе улыбается.
— Ты спрашиваешь, свободна ли моя девочка?
Кайл смеется.
— Может быть, и так, — его глаза не отрываются от моих, пока он отвечает на ее вопрос. — Так… ты свободна, Жас?
— О, эм… Я полагаю, ты…
— Я уверен, что тебе платят за то, чтобы ты смешивал напитки, а не подцеплял женщин, — прорычал слишком знакомый глубокий голос справа от меня.