Порочные связи
Шрифт:
– Я никогда не был твоим другом. – нарушив ее молчаливые страдания, спокойно произнес Дин.
Джил удивленно посмотрела на него. В синих с фиолетовым отливом глазах мелькнуло недоверие.
– Ты не был со мной откровенен, как подобает другу, но между нами определенно были приятельские открытые отношения.
– Не были, Джил. – отрицательно мотнул головой Даниэль. – Я позволял тебе думать, что это так. С первого взгляда, брошенного на тебя, спускающуюся по лестнице в рубашке моего брата, с голыми длинными ногами, распущенными взлохмаченными волосами и заспанными фиолетовыми глазами в пол лица, я испытал странное, незнакомое
– А я и не думала, что ты такой продуманный, Дин. – усмехнулась Джил. Его слова болью отозвались в ее сердце, но она не подала виду. – Но еще не поздно превратить мою клетку в крепкую и здоровую дружбу.
– Ты действительно этого хочешь? – прищурив глаза, спросил Даниэль.
– Да. – кивнула девушка. – Почему нет? Будет сложно, но мы должны научиться верить друг другу. И, если хочешь, я откажусь от содержания.
– А кто будет платить по твоим счетам? – в улыбке Даниэля впервые за их долгий разговор мелькнула искренность. – Кто оплатит университет? Кстати, что с твоей учебой? Ты прогуляла три месяца.
– Я наверстаю. Но если ты настаиваешь, я не откажусь. – Джил невинно хлопнула ресницами, вызвав в бывшем муже вполне дружелюбный смех.
– О да, ты своего не упустишь, Джиллиан Фонтейн. Ты еще Фонтейн?
– Да. Мне никогда не нравилась моя девичья фамилия.
– Ладно, Джи. Я, признаться, очень устал от войны с тобой, с собой и всем миром. Не знаю, что из этого может выйти, но я попытаюсь. Друзья? Свихнуться можно.
– Я в любом случае, от тебя не отстану. И у нас больше нет причин ссориться.
– Ты права. – согласился Даниэль, отводя потемневший взгляд. – Итак, как ты себе представляешь нашу дружбу?
– Ну, сначала мы разрулим ситуацию с Дейзи. Начнем с пресс – конференции. А потом будем общаться, посещать светские мероприятия, пропускать по стаканчику в пятницу, делиться впечатлениями о просмотренных фильмах и прошедших свиданиях.
– О нет, последнее можешь смело исключить.
– Но друзья делятся всем. – улыбнулась Джил.
В глазах Дина появилось напряжение.
– Значит, ты собираешься ходить на свидания? А как же Майкл? Потому что про свидания с ним я слушать не намерен. Это уже перебор.
– Я вроде, как дала понять, что мы с Майклом не пара.
– И давно? – снова напряженный вопрос. Джил посмотрела в красивое суровое лицо Даниэля Фонтейна.
Она не могла сказать ему правду. Это могло бы изменить шаткое взаимопонимание, установившееся между ними, путем ее титанических усилий. И она делала это не для себя, а для Дина.
– Несколько недель назад. – сказала она. – Я поняла, что нельзя просто взять и начать все сначала. Мы бы повторили тот путь, что прошли с тобой.
– И как Майкл?
– Он все понял. Мы с ним теперь хорошие друзья.
– Как быстро все меняется, Джил. Вы друзья, мы друзья. Словно можно взять и вычеркнуть все, что было.
– Жизнь не стоит на месте. И нам необходимо успевать за ней, иногда подстраиваясь, а не тупо догоняя.
Они обменялись долгим изучающим взглядом, на несколько минут умолкнув.
– Думаю, самое время позвать Майкла и твоих адвокатов, чтобы обсудить наше выступление перед журналистами. Все должно пройти без сюрпризов. Необходимо точно знать, что Дейзи не спрятала в рукаве что – то еще. Потому что фото и запись легко оспорить. Мы заявим, что ее материалы подделка, а пока она доказывает обратное, интерес прессы охладеет к нам, и они возьмутся за кого – то другого.
– Так просто? – скептически хмыкнул Даниэль.
– Да, Дин. Так просто. Мы будем уверенно и четко отвечать на все вопросы, придерживаясь своей версии. И неплохо было бы покопаться в прошлом самой Дейзи. Наверняка за ней числятся темные грешки бурной молодости. Найдем на нее компромат, и мы в выигрыше. Нужно показать миру истинное лицо Дейзи Вилар. Слишком долго она пользовалась нашим гостеприимством и известностью. Хотела пропиариться за наш счет, но не тут – то было. Дин, пока мы команда, никто не сможет противостоять нам.
– Я всегда знал, что ты та еще сучка. – ухмыльнулся Дин.
Лицо его посветлело, словно сразу все тяготы мира оставили плечи уверенного и сильного мужчины. А Джил просто хотелось петь от радости. Она это сделала. Черт, ей удалось убедить Даниэля, заставиться поверить в себя. Но почему раньше они не пытались вместе решать проблемы и искать возможные выходы из сложных ситуаций? Радость Джил сменилась грустью и разочарованием. Она посмотрела на бывшего мужа пристальным взглядом.
– Неужели ты бы сдался, Дин? – спросила девушка. – Позволил какой – то рыжей суке поливать грязью свое имя?
– Мне было все равно, Джи. – признался Даниэль. – ты знаешь, мне плевать на сплетни, слухи. Я достаточно обеспечен, чтобы волноваться о своем будущем. Пока ты была со мной, я старался держаться подальше от скандалов. А теперь? Что мне терять, Джил?
– Как оказалось, Даниэль, я не так уж много значила для тебя. – девушка грустно улыбнулась. – Ты не хотел открываться мне, не был искренним, и в наших отношениях не хватало самого главного – доверия и взаимопонимания.
– Ты права. – с горечью осознал Дин Фонтейн. Голубые глаза были прикованы к ее лицу. – Мне следовало быть смелее. Но я так боялся, что твоей шаткой привязанности ко мне будет недостаточно, чтобы выдержать такую правду.
– Но теперь мы оба не узнаем, как все могло бы сложиться, не предпочти ты выглядеть в моих глазах изменником и предателем.
– Но я им и был, Джи. Какими бы не были мотивы, я действительно спал с Дейзи Вилар, и не только с ней. – беспощадно и спокойно заявил Даниэль.
– Что это? Запоздалая исповедь раскаявшегося грешника? – обида больно кольнула в сердце Джил, но она не падала виду и вымучила саркастическую улыбку.
– Не знаю, что это. Просто нет смысла лгать тебе. Я не собираюсь оправдываться в том, в чем не чувствую своей вины. Я всегда был таким, я привык к разгульному образу жизни и доступным женщинам. И сколько я не старался сдерживать свои низменные инстинкты, моя порочная суть все равно брала верх. Стоило пропустить бокал, другой вина, и я не мог контролировать себя. Я не святой, Джи, никогда им не был и не буду. Я старался ради тебя, но ты все равно оставалась такой же недоступной, как и в тот первый день, когда я увидел тебя босую на лестнице.