Порочный круг
Шрифт:
Гектор выследил похитителей до их крепости в сердце Африки, где держали Кайлу. Похитители жестоко обращались с ней. Гектор со своими людьми освободил девушку и при этом продемонстрировал Хейзел, что он порядочный человек, которому можно безоговорочно доверять. Она поддалась тяге к Гектору, которую прежде старательно подавляла, а, сблизившись с ним, поняла, что под внешней броней скрывается теплое, нежное, любящее сердце.
Сейчас она посмотрела на него и взяла за руку.
– Теперь, когда ты рядом со мной, а Кэтрин Кайла во мне, все опять прекрасно.
– И
«Может, сейчас все действительно закончилось», – подумал Гектор, глядя в лицо Хейзел. А она продолжала говорить о Кайле.
– Помнишь, как ты учил ее рыбачить?
– Она была прирожденной рыбачкой. Немного подучившись, могла в самый сильный ветер забрасывать удочку на сто пятьдесят футов и чутьем понимала, какая нынче вода.
– А помнишь огромного лосося, которого вы поймали в Норвегии?
– Да, настоящее чудовище. Я держал Кайлу за талию, а рыба едва не утащила нас обоих в воду.
Гектор усмехнулся.
– Никогда не забуду день, когда она объявила, что станет не арт-дилером, как я планировала, а ветеринаром. Меня чуть удар не хватил.
– Это было гадко с ее стороны, – сделав строгое лицо, изрек Гектор.
– Гадко? Это ты был гадким! Ты все время ее поддерживал. Вы оба меня уговорили.
– Вот еще! – сказал Гектор. – Она дурно на меня влияла.
– Она тебя любила. Ты это знаешь. Любила, как отца.
– Одна из самых приятных похвал.
– Ты славный человек, Гектор Кросс. – На глазах Хейзел были слезы. – Кэтрин Кайла тоже будет тебя любить. Все три твои девочки тебя любят. – Она вдруг ахнула и схватилась за живот. – Боже мой! Она лягается, как мул. Очевидно, согласна с тем, что я сказала.
Они рассмеялись, и посетители за другими столиками, улыбаясь, посмотрели на них. Но они словно были одни в зале, полностью поглощенные друг другом.
Им столько нужно вспомнить и обсудить! У обоих жизнь наполняли стремление и упорство. Оба познали грандиозные триумфы и страшные поражения, но жизненный путь Хейзел был куда великолепнее. Начинала она, располагая всего лишь умом и решительностью. В девятнадцать выиграла свой первый профессиональный турнир Большого Шлема. В двадцать один – вышла за нефтяного магната Генри Бэннока и родила ему дочь. Генри умер, когда Хейзел едва исполнилось тридцать, и оставил ей контроль над корпорацией «Бэннок ойл».
Мир бизнеса – замкнутая территория. Здесь не приветствуют новичков и выскочек. Никто не ставил на теннисистку и светскую львицу, ставшую нефтяной баронессой. Но никто при этом не учел прирожденную деловую хватку Хейзел и годы ее учебы у Бэннока, стоившие сотни дипломов управленца. Точно зрители в римском цирке, ее клеветники
Гектор прекрасно помнил обложку журнала «Форбс»: Хейзел была сфотографирована в белой теннисной юбочке, в правой руке ракетка. Подпись под снимком гласила: «Хейзел Бэннок громит противников. Богатейшее из месторождений, найденных за 30 лет».
В статье говорилось о заброшенной нефтяной концессии в глуши нищего, богом забытого эмирата Абу-Зара. Ею когда-то владела компания «Шелл»; сразу после Второй мировой войны «Шелл» досуха выкачала нефть из месторождения и забросила истощившуюся концессию. И очень надолго о ней позабыли.
Потом ее за жалкий миллион долларов перекупила Хейзел; мудрецы подталкивали друг друга и усмехались. Не обращая внимания на протесты советников, Хейзел потратила много миллионов на бурение скважин в районе небольшой подземной аномалии на северном краю нефтяного поля; довольно примитивные исследования тридцатилетней давности вылились в заключение, что эта аномалия – небольшой второстепенный резервуар. Геологи в те годы в один голос утверждали, что вся нефть, какая могла залегать в этой аномалии, давно перетекла в главный резервуар и была выкачана, а поле осталось сухим и бесполезным.
Однако когда бурильщики Хейзел пробили непроницаемый соляной купол, под которым таилась обширная подземная полость с главными запасами нефти, газ под огромным давлением вырвался из скважины с такой силой, что выдавил почти восемь километров стальных труб, как пасту из тюбика, и поле взорвалось. На сотни футов в небо поднялся фонтан высококачественной сырой нефти. И стало ясно, что семь предыдущих месторождений Зары, брошенных «Шелл», – лишь малая часть всего объема.
Эти воспоминания еще более сблизили их за обеденным столом; они много раз возвращались к ним, но всегда открывали что-то новое, загадочное. В какой-то момент Гектор восхищенно покачал головой.
– Боже мой, женщина! Неужели в жизни тебя ничего не пугало? Ты все это проделала одна!
Она искоса взглянула на него и улыбнулась.
– Понимаешь, жизнь не должна быть легкой; будь она легкой, мы бы ее не ценили. Но хватит обо мне. Поговорим о тебе.
– Обо мне ты знаешь все, что нужно знать. Я уже пятьдесят раз тебе рассказывал.
– Хорошо, пусть будет пятьдесят первый. Расскажи мне, как ты убил льва. Со всеми подробностями. Берегись. Я узнаю, если ты что-нибудь пропустишь.
– Хорошо, начинаю. Я родился в Кении, но мой отец и дед были британцами, так что я подлинный гражданин Великобритании.
Он помолчал.
– Их звали Боб и Шейла… – подгоняла она.
– Их звали Боб и Шейла Кросс. Мой отец владел почти двадцатью пятью тысячами гектаров пастбищ, примыкающих к племенной резервации масаи. На этих землях мы содержали две тысячи голов первоклассного скота. И в детстве моими товарищами были масаи – мои ровесники.
– И, конечно, твой младший брат, – подсказала Хейзел.