Порочный круг
Шрифт:
Фразу я не закончил, а на языке вертелось: «Если только уже не поздно». Если только Эбби не использовали во второй части субботнего ритуала.
Баскиат заговорила снова, а мне, чтобы уследить за ходом ее мыслей, пришлось не без усилий абстрагироваться от своих.
— Не подскажете, где можно найти вещи Эбби? — спросила она.
— Да, — кивнул я, — конечно. И имейте в виду, будь я виноват, ни за что не стал делиться бы такой информацией. Зачем брать на себя лишнюю вину?
— Продолжайте!
— Вещи в
— Ваш офис мы уже обыскали, — перебила Баскиат, жестом веля мне замолчать. — Дверь была высажена, все перевернуто вверх дном. Там не нашлось абсолютно ничего.
Черт! В поисках вдохновения я затравленно озирался по сторонам.
— В моем тренче… В верхнем кармане должна лежать кукольная голова.
Баскиат лишь поморщилась. Да, видимо, Фанке обставил меня по всем статьям.
Или нет? В памяти возникла золотая цепочка на запястье Писа, крепко зажатая в мясистом кулаке, потому что Деннис порвал ее в молитвенном доме, когда срывал с дочкиной шейки.
— Когда ваши люди обыскивали «Золотое пламя», звеньев золотой цепочки не нашли?
Слегка прищурившись, Баскиат отрицательно покачала головой.
— Обыщите еще раз. Звенья совсем мелкие, несложно пропустить. Вдруг попали в щели пола или в швы на одежде Писа. Это цепочка Эбби, девочка носила ее каждый день… Она порвалась, так что в драке несколько звеньев вполне могли отлететь…
Быстро поднявшись, детектив-сержант подошла к двери и громко постучала.
— Я не говорю, что принимаю вашу версию, — бросила через плечо Баскиат. — Говорю лишь, что проверю.
— Скорее! — не выдержал я. — Понимаю, для вас она уже мертва, но планы Фанке куда страшнее, чем смерть.
— Сказала же, проверю.
Дверь открылась, и детектив-сержант вышла, не сказав ни слова.
— Мой телефонный звонок! — завопил я ей вслед. — Баскиат, организуйте мне телефонный звонок!
Дверь захлопнулась.
На этот раз детектив-сержант меня услышала и смилостивилась. Не прошло и десяти минут, как дверь открылась, и санитар вкатил тележку с таксофоном. Вкатил и тут же вышел, а дежурный коп выжидающе на меня посмотрел.
— У меня нет денег, — напомнил я.
— А в уставе нет ни слова о том, что я обязан спонсировать каждого вонючего нахала, — дерзко парировал он.
— Детектив-сержант Баскиат вам вернет, — заверил я. — И наоборот, если поднимется буча из-за того, что меня лишили законных прав, она вам яйца оборвет.
Порывшись в кармане, коп выудил горсть мелочи и швырнул на пол.
— Вот, пожалуйста, — ухмыльнулся он и вышел из палаты.
Секундой позже в замке повернулся ключ.
На проволочном поддоне нашелся справочник «Желтые страницы». Поиск по «Римской католической церкви» результатов
— Отец Брейтуэйт!
— Добрый вечер, святой отец! Не могли бы вы мне помочь? Я ищу номер телефона библейского фонда, который, если не изменяет память, находится в Вулидже. Ничего в голову не приходит?
— Разумеется, приходит! Трастовый библейский фонд Дугласа Игнатьефф. Думаю, у меня и номер найдется… Где-то на полках хранятся их публикации, подождите минутку!
Послышалось глухое «бум!» — вероятно, священник положил трубку на стол, а затем настоящая какофония скрипа, шуршания, шороха, которая продолжалась целую вечность. В итоге, когда я уже собрался отсоединиться и попробовать в другом месте, раздался голос священника.
— Вот, пожалуйста. — Он продиктовал номер.
Записывать было нечем, так что я попросил повторить и постарался запомнить.
Поблагодарив отца Брейтуэйта за помощь, я повесил трубку и тут же стал набирать новый номер. Попал-то правильно, однако услышал лишь механический голос автоответчика и просьбу оставить сообщение после звукового сигнала.
Ладно, назвался груздем…
— Это Феликс Кастор, — представился я. — Сообщение для отца Гвиллема из ордена Anathemata Curialis. Пусть он свяжется со мной по этому номеру, и чем скорее, тем лучше, потому что часики тикают. Денниса Писа он может больше не искать: этот след мертвый. В буквальном смысле. Единственный способ добраться до Эбби Торрингтон — через меня.
Повесив трубку, я стал ждать и надеяться, что таксофон не увезут прежде, чем мне перезвонят. А еще хотелось верить, что администрация больницы над ним не поколдовала и не заблокировала входящие вызовы.
Нет, не заблокировала! Минут через пятнадцать раздался звонок, и я схватил трубку. Если дежурившие за дверью копы что-то и слышали, то никак не отреагировали.
— Алло! — выпалил я.
— Мистер Кастор?
Сухость этого голоса я запомнил, а вот нечеловеческое пуританское спокойствие успел забыть.
— Да!
— Гвиллем у телефона! Чем могу вам помочь?
Объяснив, я услышал смех, в котором не чувствовалось ни малейших признаков юмора: очень похоже на смех трупа!
— А других просьб не будет? — поинтересовался он. Причем ирония выражалась лишь словами, совершенно не проявляясь в безжалостно спокойном голосе. — Походатайствовать о мертвых родственниках или захватить по дороге горячую пиццу?
— Условия обсудим потом, — холодно отозвался я: к дружескому подшучиванию настроение никак не располагало. — А сейчас, не теряя времени, выпускайте своих псов!