Порочный миллиардер
Шрифт:
– Что происходит?
– она переплела пальцы и прижала руки к груди, звеня браслетами.
– Что сказал этот человек?
Сегодня на ней была белая, заляпанная краской футболка и темно-синие леггинсы с дырками, волосы собраны в узел на макушке и скреплены чем-то подозрительно похожим на кисть. В ее одежде не было ничего особенного, ничего, что могло бы заставить его сердце биться быстрее. Ничего такого, от чего у него перехватило бы дыхание и напряглись мышцы.
Но почему-то измазанная краской простота одежды только привлекала внимание к ее
На ее щеке и пальцах была краска, и на одно безумное мгновение ему захотелось, чтобы краска была и на нем. Хотел, чтобы она раскрасила его кожу, просто чтобы почувствовать, каково это. Чтобы вся ее яркая, вибрирующая энергия касалась и его.
Но даже если бы он мог это сделать, сейчас не было времени. И в любом случае он не мог этого допустить.
– Я расскажу тебе позже, - его голос прозвучал жестко и резко даже для его собственных ушей.
– Сейчас я должен уйти.
Ее глаза расширились, в них появился настоящий страх.
– А как насчет того парня? Что если здесь появится кто-то еще?
– Он не причинит тебе вреда. Он заперт внизу и не сможет выбраться, - Лукас выдержал ее взгляд.
– Поверь мне, я бы не уехал, если бы считал, что тебе угрожает хоть малейшая опасность. Но я нужен брату, и я должен идти.
Она моргнула, потом кивнула, сглотнув.
– Хорошо, но что, если придет кто-нибудь еще?
– Они не придут. Они не знают, что ты здесь. Этот парень был послан в качестве разведчика, и так как он остается там, где я его оставил, твое местоположение не станет им известно.
Она еще раз слегка кивнула, потом глубоко вздохнула, явно пытаясь успокоиться, а когда заговорила снова, ее голос звучал уже спокойнее.
– А если кто-нибудь подойдет к двери?
– Ты их не впускаешь. Даже если это чертов президент, понимаешь?
– Да, я понимаю, - она сделала паузу.
– У тебя есть запасной пистолет или что-то такое? На случай, если кто-то войдет?
Господи, она серьезно? Да, очевидно, так оно и было.
Он приподнял бровь.
– Ты умеешь обращаться с оружием?
– Нет, - румянец залил ее щеки.
– Но надо целиться и стрелять, верно?
Внезапно перед его мысленным взором возникла Грейс Райли в заляпанной краской футболке и леггинсах, с пистолетом в руке, направленным в лицо какому-то мудаку, и своим длинным пальцем, сжимающая спусковой крючок.
Чертовски сексуально.
Мускул на его челюсти дрогнул, и он отогнал видение. Потому что она не должна быть гсексуальной, но его член определенно был заинтригован этой идеей, и у него не было времени на эту чушь.
– Все не так просто. Если бы у меня было время, я бы показал тебе как им пользоваться, но у меня его нет, так что не волнуйся об этом сейчас. Кроме того, сюда никто не войдет. Я убедился, что это место похоже на Форт Нокс.
Ее руки крепче сжались
– Хорошо. Я уверена, что в таком случае все будет хорошо.
Она была храброй, и он хотел подойти к ней, взять ее руки в свои, погладить их, заставить расслабиться, успокоить ее, что все будет хорошо, и он даже не знал почему. Потому что когда ее чувства стали важны для него? Когда они стали иметь значение? Грейс Райли была очень одинока. Только несколько друзей и мать, с которой она никогда не разговаривала. Такой энергичной женщине, как Грейс, нужно нечто большее…
Господи, он должен вернуться к делу, а не стоять там, думая о ней.
Не обращая внимания на желание взять ее руки в свои, он просто смотрел на нее, надеясь, что она прочла в его взгляде уверенность.
– Никто не причинит тебе вреда, Грейс. Обещаю.
Она долго смотрела на него, выражение ее глаз было непроницаемым. Затем она отвела взгляд.
– Хорошо, - просто пробормотала она.
По какой-то причине это его не удовлетворило, но каждая секунда, которую он провел здесь, разговаривая с Грейс, была еще одной секундой, когда он не помогал брату, а сейчас это было важнее, поэтому он повернулся, чтобы уйти.
– Лукас.
Он остановился в дверях, но не обернулась.
– Что?
– Не задерживайся.
Глава Десятая
Грейс не могла успокоиться до конца вечера. В подвале заперт мужчина, Лукаса здесь нет, и она чувствует… да, хорошо, она может это признать. Она напугана.
Последние пару дней, с ее картинами и этим проклятым поцелуем, она не обращала внимания на слона в комнате, а именно на то, что ее муж оказывается был преступником, а теперь за ней охотятся очень, очень плохие люди.
И пока она была так поглощена живописью и боролась с влечением к Лукасу, эти люди сосредоточились на том, чтобы выследить ее, и теперь были очень близки к тому, чтобы выяснить, где она находится.
Она не знала, что делать. Она хотела как-то помочь Лукасу, но понятия не имела, как. Не то чтобы она была хорошо обученным человеком военного типа со смертоносными навыками или чем-то в этом роде. Она была всего лишь художницей, умеющей обращаться с кистью, это правда. Но это не поможет, разве что заколоть кого-нибудь ножом.
Вечер клонился к вечеру, и она расхаживала взад и вперед перед большим витражным окном. Думая о Лукасе. Думая о Гриффине.
Ей следовало быть внимательнее, пока они были женаты. У него было так много секретов, которые он скрывал от нее, но она даже не замечала их. Она даже не замечала его недовольства. Она была так поглощена своими делами. Ее искусством. Желанием доказать отцу, что она не бездарно тратит время. Что она хороша в том, что делает.
Может быть, если бы она не была столь целеустремленной, настолько ослепленной своими творческими порывами, она бы увидела, что происходит с Гриффином. Что он несчастен.