Порочный отчим
Шрифт:
— Так-с, — воркует она, выключая плиту. — Ну, почти всё готова. У нас праздничный ужин, так что оденься поприличней. Руслан приедет.
— Только не это!
В ступоре замираю.
— Рит, мне надоело, что за реакция? Он тебя обидел чем-нибудь?
— Он просто врун. Сейчас я тебе докажу.
Протягиваю ей телефон и показываю снимки, которые мы с Машкой сделали возле гаража.
— И что? — мама пучит глаза, ничего не понимая.
— Не успела записать, что он
— Рита, ты с ума сошла? — кухня наполняется бурным смехом. — Вот ты у меня смешная! Ведёшь себя как маленькая. Когда я выйду замуж, я все равно буду тебя любить. Не ревнуй, моя дорогая, в моем сердце всем места хватит, — мама потрепала меня по щеке.
— Перестань!
Я отскочила от нее на шаг назад, с обидой растирая пылающую огнём щеку.
— Подожди, а откуда у тебя эти снимки?
Ну всё, капец.
— Да я…
Думаю, чтобы такого придумать, но, внезапно, мы слышим стук в дверь.
— Ой, вот и он! Иди гостя встречай. И переоденься!
Мама суетливо забегала по кухне, сорвав с себя фартук.
Пофыркивая от злости, сжав кулаки, я шагаю в коридор, как солдат на войну. Мне бы автомат в руки, и… Кое-кто полгода не смог бы сидеть на попе ровно. Я ж его предупреждала! Какого воробья лысого он снова припёлся сюда? Держите меня семеро, какая я сейчас злая! Вот-вот, пар из ушей повалит, похлеще, чем у паровоза.
Рывком распахиваю дверь, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы как следует высказаться. На пороге вижу довольную, ухмыляющуюся рожу. Довольную и небритую. От Руслана за километр несёт дорогим одеколоном, а в руках сжимается какой-то веник.
— Привет, — вальяжно здоровается, сверкая идеально-белыми зубами.
Ого!
Ну и улыбка.
Голливуд отдыхает.
Руслан выглядит иначе.
Он стоит передо мной в белой классической рубашке, чёрных брюках и... с букетом красных роз. Ну прям на парад собрался. Или в театр, мать вашу, наслаждаться балетом.
Правда, его длинные волосы собраны на затылке в пучок, а на ногах красуются белые кроссовки. Стиль не классика, но смотрится прикольно — модно.
Не знаю, что и сказать. Рот захлопываю, шокированная его внешним видом. Как он только свои ручищи мускулистые в рубашку запихнул?
Белая ткань так сексуально облегает мускулы, что я забываю собственное имя и начинаю чувствовать сладостную негу в нижней части живота. В этой рубашке он кажется ещё более совершенным и горячим. Я бы сейчас плюнула на всё и всё бы ему простила, улетев в пропасть греха уже в третий раз подряд, если бы не... Букет, который он сжимает в руках со сбитыми, после боя, костяшками.
Какие красивые цветочки... Сказочные.
Мне таких никто и никогда не дарил.
А эти?
Они предназначаются не мне.
Моей маме.
Гавнюк!
—
С яростью захлопываю дверь прямо перед его носом.
Отряхнув ладони друг о друга, гордо вздёрнув подбородок, я шагаю по коридору, усмехаясь.
Меня тормозит грозный голос мамы.
— Рита, я огорчена! Ты что творишь?
Замираю.
Нахмурившись, мама глядит на меня из проёма кухни.
— Эм-м-м…
Она всё видела. К сожалению.
Я хотела сказать, что там был просто курьер, который ошибся домом — у нас это частое явление в частном секторе, но она меня спалила.
— К себе иди, живо! — тычет пальцем в сторону лестницы. — Потом будем разбираться. Рита, ты вообще как, нормальная? Почему ты себя так ведёшь?
— Просто он меня бесит, он тебя обманывает.
— Начинается! Меня достала твоя ревность.
— А меня розовые очки на твоих глазах достали.
Скандал набирает обороты.
Мама больше не улыбается, как три часа назад, её лицо кривится от злости. Ничего не ответив, она практически бегом летит к двери и открывает её уже сама, пуская на порог всемирное зло.
— Русланчик прости ее, она… я думаю она просто не может принять нового мужчину из-за отца, который так жестоко с нами поступил. Моей детке нужно время.
Елейным тоном встречает своего хахаля, заводя его в дом.
— Да я все понимаю. Простите, я могу уйти.
— Нет, нет! Сейчас я все улажу. Проходи, присаживайся. Боги, какая красота! Поставлю их в воду.
Выглянув из-за угла, я с тяжестью на сердце наблюдаю за тем, как она прижимает к груди тот самый восхитительный букет. А Руслан, тем временем, улыбается, глядя на мою мать.
Она поднимается на носочки, пытается дотянуться до лица Руслана, рост которого нереально огромен. Он почти упирается макушкой в потолок. Детине приходится наклониться.
На весь коридор звучит смачный «чмок».
Мама… только что поцеловала мужчину в небритую щёку, оставив на коже красный след от помады.
Бам!
Моё сердце с силой ударилось о рёбра, а в глазах потемнело.
Всё.
Это как удар.
Мощный, адски болезненный.
Кулаком в лицо.
Глаза защипало.
Как будто сейчас по щекам слезы польются.
Через пару секунд телячьих нежностей, меня заметили — они одновременно обернулись. Нахмурившись, мама сделала несколько шагов ко мне навстречу.
— Значит так, или ты переодеваешься и спускаешься вниз или… уходи из дома. Два варианта!
Что?
Мне не послышалось?
Такого тона, такой жёсткой речи я от неё не ожидала.
Еле-еле подавив слёзы, я тоже начинаю двигаться в их сторону.
Подхожу к вешалке. Сорвав с крючка кофту, набрасываю её на себя, огибая здоровенное, тучное тело будущего папочки, который не сводит с меня хитрых глаз: