Порочный Принц

Кент Рина

В тот момент, когда я это делаю, он прекращает свое служение.

Нет, нет.

Почему он... ох, это потому, что я трогаю себя?

— Я... я буду хорошей, — бормочу я, мой голос такой сексуальный, что почти не похож на мой.

Я опускаю руки по бокам. Он не издает ни звука и не двигается, и я начинаю думать, что все испортила.

Но затем он возвращается к пыткам моих сосков. С каждым прикосновением его кожи к моей и каждым жестоким щипком я громко стону.

Это слишком грубо, слишком реально.

Просто слишком.

Он

еще раз сжимает мои соски, и мой стон вырывается во что-то настолько чуждое, что я на секунду перестаю издавать звуки.

Это, как если бы на меня напали изнутри, и мне нужно вытолкнуть это наружу. Волна такая внезапная и сильная, что лишает голоса.

Я сжимаю руки незнакомца, его пальцы все еще играют с моими сосками, когда моя киска сжимается, и все больше соков покрывают мои бедра.

Святой. Ад.

Думаю, я просто... кончила.

Впервые в моей жизни я испытала оргазм, и ему даже не пришлось прикасаться к моей самой интимной части.

Что бы он сделал, если бы дошел до этого? Сломал бы меня?

И почему, черт возьми, меня так возбуждает и беспокоит эта идея?

Даже когда волна медленно спадает, я не отпускаю его. Мои ногти впиваются в его предплечья — они сильные, на ощупь покрытые прожилками, как и ожидалось от взрослого мужчины.

Я вздыхаю, сердцебиение медленно выходит из опасного диапазона и возвращается к норме.

Мои соски все еще болят и пульсируют, вероятно, потому что он все еще не отпустил их. Он снова проводит большими пальцами по кончикам, будто проверяя, что они все еще твердые и жаждут большего.

Это один из тех моментов, которые я хотела бы провести с реальным человеком, а не с незнакомцем, или в фантазии, или в клубе.

Но у таких людей, как я, не должно быть этого.

Это было украдено давным-давно, и, как и любой пропавший предмет, вернуть его невозможно.

Что-то похожее на стыд сжимается у меня в груди при этой мысли. Как получилось, что я стала девушкой, которая ищет нормальное в местах, которые и близко не похожи на нормальные?

Я внутренне качаю головой. У меня будет время подумать об этом позже. Теперь мне просто нужно сосредоточиться на своей ночи, совершить подростковые ошибки, а затем двигаться дальше.

— Хм. — его голос эхом разносится вокруг меня, как рок. — Не знал, что оргазм от подразниваний сосков на самом деле возможен.

Я сглатываю так сильно, что звук слышен в тишине комнаты.

Нет.

Я неправильно расслышала.

Должно быть, я ошибалась. Это не может быть он.

Это просто невозможно.

Я тянусь к повязке дрожащими пальцами, мой пульс грохочет в ушах, как катастрофа, надвигающаяся вдалеке.

В тот момент, когда я стягиваю черную ткань с глаз, с моих губ срывается вздох.

Он стоит прямо передо мной, одетый только в черные брюки, из которых видна дорожка волос. Он худощав, но его грудные мышцы развиты до совершенства, добавляя смертельную

остроту его ранее доступной внешности. Его руки все еще играют с моей грудью, даже когда злая усмешка изгибает его губы.

Я чувствую, как что-то ломается внутри меня, когда он произносит.

— Bonsoir, ma belle — Добрый вечер, моя красавица.

Глава 7

Ронан

Никогда не думал, что настанет день, когда я буду считать Тил красивой.

Она действительно обладает какой-то внешней красотой. Эльза называет ее белоснежкой с ее крошечными чертами лица, фарфоровой кожей и естественно красными губами, но это никогда не было так, понимаете. Не этот тип красоты хватает тебя за живот — или, скорее, за член — и отказывается отпускать.

Когда она опускается передо мной на колени, полуобнаженная, ее платье облегает талию, а огромные черные глаза смотрят на меня, я вижу это.

Ее красоту.

Этот особый тип красоты, на который вы не только хотите смотреть, но и хотите где-нибудь заманить в ловушку, чтобы вы были единственным, кто это будет видеть. Это немного нездорово, но ей это подходит.

Все в ней красивое, от румянца на ее щеках, приоткрытых губ и легкой испарины, покрывающей бледную кожу, до беспорядочного подъема и падения груди, из-за чего ее упругие сиськи еще больше толкаются в мои руки.

Ее бледно-розовые соски покраснели от моих ласк, и я все еще не могу их отпустить. Мой член напрягается под жалким подобием брюк, и я делаю глубокий вдох, вдыхая ее замешательство, смешанное с ароматом ее возбуждения.

Ну и блядь.

Я трахал больше девушек, чем мог сосчитать, и ни одна из них — абсолютно ни одна — не оказывала такого воздействия на мой член.

Рон Астор Второй готов разорвать кого-нибудь пополам, и не просто кого-нибудь.

Ее.

Девушку, которая испытала оргазм от одной только игры с сосками. Девушку, которая выглядит как робот, но на самом деле заводится от простой повязки на глазах и игры с ее сосками.

Когда Коул упомянул это место, я почти не поверил ему. Тил может показаться готкой с тенденцией вызывать сатану в ночных ритуалах, но она хорошая девочка Итана. В конце концов, она хотела этой помолвки ради него.

Конечно, она не была бы в месте, подходящем для дефектного мозга Коула. Но потом, конечно же, я увидел ее.

Здесь. Одетую в черное платье и ожидающую, когда ее поглотят.

Поскольку семья Коула владеет этим бизнесом, и он тот, кто так быстро принял ее заявление, мне не потребовалось много времени, чтобы не только стать членом клуба, но и съесть ее в качестве своего первого блюда.