Порочный Принц
Шрифт:
Я выбрала черную тюлевую юбку, доходящую до колен, чулки в сеточку и ботинки. На мне также белая футболка — без надписей спереди — и черная джинсовая куртка. Волосы прямые, как обычно, чуть ниже подбородка. Единственное, от чего я отказалась, это черный макияж.
Думаю, ты пропустила памятку о макияже. Он должен делать тебя красивой, а не уродовать.
Нет, это не из-за его слов. Ронан Астор не влияет на мои решения и никогда не повлияет. Даже если я надену его обручальное кольцо.
Причина,
Потому что как только сегодняшний день закончится, мой план осуществится.
Я улыбаюсь папе, и это настоящая улыбка, благодарная. Когда мы с Ноксом столкнулись лицом к лицу со смертью, он спас нас, заставил называть его папой и настоял, чтобы мы продолжали это делать даже после его девятилетней комы.
Он единственный отец, который у меня когда-либо был, и я никогда не выражала ему своей благодарности. Это мой шанс сделать все правильно.
— Я хочу сделать это, папа. Я не против.
— Тил... — Эльза умоляет.
— Ну что, идём? — я указываю на дверь.
Прежде чем кто-либо из нас успевает что-либо сделать, двойные двери распахиваются, как в какой-нибудь сказке, и напротив стоит высокий мужчина в костюме дворецкого в комплекте с белыми перчатками и бесстрастной улыбкой.
— Добро пожаловать в поместье Астор.
Только это не сказка — или, возможно, это сказка, с изюминкой.
В конце концов, герой не победит. Злодей перевернет жизнь каждого человека.
Чего все не знают, так это того, что злодей не всегда был злодеем. Когда-то давным-давно они были жертвами.
— Мы всегда приходим сюда на вечеринки Ронана, — шепчет Нокс Эльзе и мне. — Что за формальности?
— Я думал, ты не ходишь на вечеринки? — папа бросает на него косой взгляд.
Нокс ухмыляется.
— Я все еще твой любимый сын, пап. Признай это.
Мой отец с легким раздражением качает головой, когда дворецкий ведет нас через большой коридор, заполненный средневековыми портретами. Обычно на вечеринках, проводимых здесь, рядом со всеми этими стояли бы охранники, чтобы никто из студентов КЭШ не испортил их.
Нас ведут к большому обеденному столу. Эта комната всегда закрыта и недоступна для завсегдатаев вечеринок. Все делается не просто так.
Комната похожа на сцену из старинного фильма. Сверху свисают золотые люстры, а стулья, окружающие огромный стол, пригодный для армии, высоки и предназначены для того, чтобы проглотить таких крошечных людей, как я.
Во главе стола стоит хозяин поместья. Граф Эдрик Астор, член Палаты Лордов, безжалостный инвестор, верный муж.
И сумасшедший человек.
Он улыбается нам, протягивая руку, чтобы его жена могла подняться со стула и встать справа от него.
Она элегантна и бледна, почти как одна из тех горничных викторианской эпохи, которых заставили выйти замуж за влиятельного
Что-то в моей груди щиплет при виде нее, ее лучезарной улыбки и растраченной красоты. Что она сделала, что вышла замуж за монстра?
Ронан стоит слева от отца, ухмыляясь, как идиот. Я не встречаюсь взглядом ни с ним, ни с его отцом. Если я это сделаю, у меня могут появиться те признаки, которые могут спровоцировать эпизоды.
— Добро пожаловать, Итан. — Эдрик указывает на стул. — Прошу. Для меня большая честь видеть вас среди нас.
Папа, Агнус и Эдрик обмениваются любезностями. Его жена Шарлотта обнимает Нокса, а затем Эльзу. Когда наступает моя очередь, я заставляю себя оставаться неподвижной, готовясь к физической атаке, — и у меня вроде как ничего не получается. Вместо того чтобы обнять меня, она оглядывает меня с ног до головы, но без злобы. Это больше похоже на... чистый интерес.
Я ерзаю, а затем останавливаю себя, когда понимаю, что делаю. Черт. Я просто нервничаю или что-то в этом роде? Я не нервничаю — по крайней мере, обычно.
Ее губы растягиваются в самой теплой улыбке, которую я когда-либо видела на человеческом существе. Это меняет ее черты, делая ее моложе и мягче. Когда она говорит, в ее голосе слышится отчетливый французский акцент.
— Мне нравится твое чувство стиля.
Обычно, когда люди так говорят, это звучит с ядовитым оттенком. Только не у Шарлотты.
Она притягивает меня ближе и обнимает своими руками.
— Я так рада познакомиться с тобой.
Я неловко, почти машинально похлопываю ее по спине, и как раз в этот момент мои глаза встречаются с темными глазами Ронана. Его ухмылка на секунду колеблется, когда он смотрит на меня и мою руку на спине его матери.
Затем его внимание скользит к моему лицу. Если бы у глаз был язык, он бы сказал, что хочет поймать меня в ловушку и размазать мою помаду в темном углу библиотеки прямо сейчас.
Я внутренне качаю головой, заставляя этот образ превратиться в дымку. Это единственное, о чем я думаю со вчерашнего дня. Есть небольшой шанс, что Ронан разрушит мой план. Вопреки моей первоначальной оценке, он не жиголо. Он использует образ жиголо только для других целей, и, поскольку я не знаю, что это, я не могу нанести контрудар так быстро.
То, как он прикасался ко мне, и то, как соскользнула его обычная поверхностность, означает, что в нем может быть больше глубины.
Но это не значит, что я откажусь от своего плана. Я наконец-то добралась, и ни один богатый избалованный парень не отнимет у меня справедливости.
Чем больше он наблюдает за мной, тем жестче я смотрю в ответ.
Если он думает, что я первая разорву зрительный контакт, он, должно быть, не знает, с кем имеет дело.
Его девчонки даже не идут ни в какое сравнение со мной. Он живет в одном мире, а я в совершенно другом.