Порочный Принц
Шрифт:
Это так неожиданно, что я напрягаюсь и поднимаю локоть.
Темная фигура хватает меня, его пальцы на мне, его запах, его проклятое...
— Я слышал свое имя?
Ужасно веселый голос прерывает обычный порочный круг мыслей.
Мой брат. Нокс. Это всего лишь Нокс.
Обычно я спокойно отношусь к тому, что кто-то прикасается ко мне, когда я вижу, что это произойдет, как, например, когда Эльза схватила меня за плечи раньше. Я увидела ее, потом почувствовала, и это было прекрасно, но внезапный приступ всегда вызывает это каменное состояние.
—
Он из всех людей знает, каково это. Эта тьма, ощущать, без возможности увидеть — все это.
Я поднимаю плечо, притворяясь, что не находилась на грани приступа. Он маскирует свои извинения ухмылкой, вставая между мной и Эльзой, схватив каждую из нас за плечо.
Мы с Ноксом разнояйцевые близнецы, но мы едва ли похожи на брата и сестру. Там, где мои волосы черные, у него каштановые. Все его черты похожи на черты модели — или жиголо; на самом деле я не могу сказать, в чем разница. Это серьезная проблема — не судите. Не думаю, что это нормально сравнивать брата с жиголо, но в некотором смысле он таковым и является. Он очарователен своей беззаботной личностью, которую он использует только для достижения цели.
И он много говорит, чертовски много. От этого болит голова.
— Так что насчёт меня? — он толкает нас обеих локтем. — Это что, какой-то заговор в стиле Игры Престолов? Потому что я смотрел все сезоны — я могу сказать.
Эльза смеется.
— Я просто спрашивала Тил, что ты думаешь о ее новом решении.
Он достает пачку чипсов и бросает два себе в рот, а остальное предлагает нам. Мы отказываемся — Эльза, потому что ей запрещено есть еду вне кафетерия, и она часто следует правилам, а я, потому что я не ем эту нездоровую пищу. Я выбрала свой яд, и это темный шоколад.
— Мне больше достанется, — усмехается он, проглатывая горсть.
Я толкаю его локтем, чтобы он дал мне немного пространства. Он хрустит чипсами напротив моего уха, звук усиливается от его близости, и это еще один способ просачивания триггеров.
Нокс отпускает меня, теперь держась только за Эльзу.
— Итак, что ты думаешь? — настаивает она.
— Я? — он притворяется невинным. — Мне все равно.
Лжец.
— Ты серьезно? — Эльза хватает его за локоть.
— Я брат Ти, а не ее отец. Она может делать то, что хочет. Знаешь, как я испугался, когда она сказала, что хочет мне что-то сказать? Я думал, она собиралась сообщить мне о беременности и вечеринки, чтобы оплакать мою молодость. — он указывает на меня своей пачкой чипсов. — Я прощаю все, кроме того, что сделает меня дядей в таком юном возрасте.
— Все? — я ухмыляюсь.
Его ухмылка на секунду дрожит.
— Ты заноза в заднице, Ти.
— Утренние комплименты? — я притворно ахаю. — Что я сделала, чтобы заслужить тебя?
— Ты вроде как украла мое яйцо.
— Твое яйцо? — спрашивает Эльза.
— Элли, ты ведь знаешь, как формируются близнецы, верно?
Эльза разражается смехом, когда я просто смотрю на него своим фирменным пустым взглядом.
— Над чем ты смеешься? — Нокс сжимает плечо Эльзы. — Вот как на самом деле образуются близнецы.
— Одно яйцо, — говорит она.
— Хм?
— Вот как образуются однояйцевые близнецы. Вы с Тил по-братски близки. Она не крала твое яйцо — их уже было два.
— Откуда ты это знаешь? — он прищуривается, глядя на нее. — Ты была там?
— Боже, нет.
— Тогда мы продолжим мою историю.
Он такой глупый, мой брат, и у меня нет слов, чтобы описать, как сильно я ценю его за это.
Я бы не зашла так далеко, если бы он не был у меня.
Когда тьма поглощает меня и мне некуда идти, он рядом, говорит без слов, что мы есть друг у друга.
Мы всегда так делали, начиная с утробы нашей шлюхи-матери.
Мы были друг у друга, даже когда та же самая шлюха хотела сделать нас похожими на нее.
Когда мы думали, что умрем в этом пустом, темном месте, в то время как мы почти истекли кровью.
Я беру свой телефон, готовая вернуться к статье о Наполеоне. В войне есть что-то интересное, не в массовых разрушениях или жертвах, а в том, как они начались.
И в том, как они закончились.
Между ними царит хаос, но хаос не возникает просто так.
Я в начальной фазе, когда малейшее действие может спровоцировать кровавую битву.
Первую из многих.
Когда я вот-вот потеряюсь в словах, в разврате человеческого разума, ещё одно присутствие крадет мой интерес.
Он идет к нам, обнимая Эйдена за плечи. Последний — парень Эльзы — высокий, смуглый и красивый, и играет роль с тем хмурым видом, который говорит: Подойди ближе, и я уничтожу твое генеалогическое древо. Вот почему наблюдающие за ним студенты восхищаются им издалека, не смея встать у него на пути. Для Эйдена в женском населении существует только один человек — или, на самом деле, во всем населении — и это моя приемная сестра.
Эйден Кинг один из компании, известной как четыре всадника футбольной команды этой школы, и что-то глупое в том, какой ущерб они наносят обороне своих противников. Эйден Завоеватель, и, верный своему прозвищу, он уже покорил Эльзу.
В то время как он игнорирует всех, его внимание падает исключительно на нее, будто он может сократить расстояние и волшебным образом оказаться рядом с ней.
Тот, кто рядом с ним, делает противоположное тому, чтобы игнорировать свое окружение.
Он подмигивает одной девушке, дает пять другой и говорит случайной первокурснице позвонить ему с огромной ухмылкой, которая почти прячет его лицо. Они все поглощают это, чуть не спотыкаясь о свои ноги перед ним.