Порочный сексуальный святой

Филлипс Карли

Он будет спать на диване, а к утру у нее прояснится голова и она почувствует смущение и сожаление. Что касается его… у него будет ночь, чтобы перегруппироваться и набраться сил, и подавить любые нежелательные эмоции из-за кексика, которую он больше никогда не увидит.

Глава 3

Саманте показалось, что ее голова сейчас взорвется. С тихим стоном

она приоткрыла веки и прищурилась в слишком яркой комнате. Она не узнавала обстановку, и паника охватила ее, заставляя сердце биться чаще.

Оглядевшись, туманные воспоминания о прошлой ночи, наконец, просочились в ее мозг, давая видимость облегчения, не продлившегося долго, поскольку унижение охватило ее ноющее тело. Мало того, что она выпила слишком много, она еще и безбожно флиртовала с великолепным незнакомцем, и должна была признать, что чувствовала себя чертовски хорошо, будучи немного плохой.

Она громко застонала, но тут же вспомнила кое-что похуже. Отец полностью и бесповоротно заблокировал ее финансы, как и обещал. Стук в голове усилился до невероятной громкости.

Она не могла поджав хвост, как нашкодивший щенок, вернуться домой. Саманта точно знала, кто и что ее там ждет. Более строгие правила приличия и этикета, наказание за неповиновение. Нет, спасибо. Теперь, когда она вкусила толику свободы, она хотела испытать больше. Хотела жить на своих условиях, без ограничений, и хотела принимать на этом пути собственные решения и совершать свои ошибки.

С усилием она села на край матраса и подождала несколько секунд, пока голова перестанет кружиться. Тошнотворное урчание в животе напомнило ей, что внутри пусто, а во рту был привкус… нет, она даже думать об этом не хотела.

Заметив на ночном столике жемчуг и наручные часы, она снова посчитала, что ей повезло, что ее спас порядочный парень. Она посмотрела на часы, с удивлением осознав, что уже почти одиннадцать утра, провела рукой по волосам и поморщилась, когда ее пальцы зацепились за спутанные пряди. Очевидно, красавчик не использовал кондиционер, когда мыл ей волосы в душе, но она была благодарна, что, по крайней мере, пахла чистотой — и вполне по-мужски, учитывая, что на ее коже остались следы цитрусового геля для душа.

Когда она, наконец, посмотрелась в зеркало, отражение напугало ее до чертиков. Она выглядела как та горячая штучка, как он назвал ее вчера вечером. Ее обычно прямые светлые волосы были волнистыми и взъерошенными — далеко от гладкого, шелковистого стиля, на котором настаивала ее мать. Все следы косметики исчезли, лицо было чисто вымыто, за исключением следов подводки вокруг глаз.

В сумочке у нее было кое-что из косметики, но она понятия не имела, где ее сумочка. Или одежда, если уж на то пошло, хотя лифчик и трусики она нашла висящими на душевой перекладине. Они были сухими на ощупь, и она надела нижнее белье, чувствуя себя намного лучше, чтобы поприветствовать своего белого рыцаря в трусиках. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить нервное трепетание бабочек в животе, она открыла дверь спальни, которая вела прямо в маленькую гостиную и примыкающую к ней кухню. Место было невероятно компактным и скудно обставленным, и она нашла его довольно легко.

Сидя

за маленьким обеденным столом с четырьмя стульями, его трудно было не заметить. Не из-за роста — хотя он был высок и хорошо сложен — а из-за доминирующего присутствия, заставлявшего ощущать его физически. Он наблюдал за ней с другого конца комнаты, его взгляд был задумчивым. У него были густые шоколадно-каштановые волосы и такие же темные и напряженные глаза. Не говоря уже о проницательности и уме.

Даже на расстоянии его проницательный взгляд заставил ее вздрогнуть. Ее кожу покалывало, и все тело пылало от жара, заставляя задыхаться. Глубокий вдох столь необходимого кислорода — и ее груди поднялись под хлопчатобумажной футболкой. Ее чувствительные соски царапали по ткани, сморщиваясь в тугие, твердые комочки, бусинками выступавшие из-под ткани.

Даже при свете дня, без всяких спиртных напитков, ее влечение к нему было мгновенным и неоспоримым. Волнующим и непохожим ни на что, когда-либо ею испытанное с Харрисоном… или любым другим мужчиной, если на то пошло. Обжигающий жар поселился глубоко в ее животе, и внезапная ноющая жажда скрутилась между ее бедер.

Судя по тому, как он слегка опустил глаза и едва заметно сжал челюсти, он заметил реакцию ее тела. Закрыв ноутбук, он поднял к ней глаза, старательно сохраняя невозмутимое выражение.

— Доброе утро, — пробормотал он низким, глубоким голосом, который был сексуальнее, чем она помнила. В сочетании с темной, грубой щетиной на точеном подбородке, этот мужчина был воплощенной женской греховной фантазии. В нем было что-то от плохого мальчика, что искушало хорошую девочку в ней перейти на дикую сторону.

— Привет, — ответила она, заставляя себя подойти к нему. Она улыбнулась, внезапно почувствовав смущение, потому что мужчина буквально видел ее в худшем состоянии.

— Садись. — Он указал на стул напротив себя.

Она понятия не имела, чего от него ожидать, но, по крайней мере, он не выгнал ее сразу. Когда она уселась, он встал и пошел на кухню. Повернувшись к ней спиной… Боже, какая у него классная задница в этих мягких потертых джинсах, — он налил стакан воды, вытряхнул из пузырька несколько таблеток и направился к ней.

— Как ты себя чувствуешь сегодня утром? — спросил он, но, учитывая, что поставил перед ней на стол воду и ибупрофен, он точно знал, как сильно она страдает.

— Лучше, чем прошлой ночью, — смущенно призналась она. — Но моя раскалывающаяся голова и больное тело явно протестуют против всех тех напитков, которыми я баловалась.

Едва заметный намек на веселье дрогнул в уголке его губ.

— Да, ты определенно кексик.

— Почему ты меня так называешь? — спросила она перед тем, как закинуть все четыре таблетки в рот и запить их водой.

— Потому что ты мало пьешь и не умеешь этого делать. Хочешь кофе?

— Конечно. Со сливками, если есть.

Несколько минут он ходил по кухне, и что-то слева привлекло внимание Саманты. Она оглянулась и увидела серо-полосатую кошку, сидевшую на подоконнике, она лениво облизывала лапу и вытирала ею мордочку. Сначала она подумала, что один глаз у нее закрыт, но потом поняла, что у кошки его нет.