Порочный сексуальный татуировщик
Шрифт:
Обоим потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, но, в конце концов, Мейсон вышел из нее и избавился от презерватива. Она повернулась к нему и опустила подол юбки, но нельзя было отрицать розовый оттенок блаженства на ее лице, или блеск в глазах, выражавший чистое сексуальное удовлетворение.
В этот момент слова «Я люблю тебя» чуть не слетели с уст Мейсона, но он вовремя остановился. Как бы ему ни хотелось поделиться ими, он не хотел, чтобы это произошло в его кабинете после собственнического секса, сколько бы удовольствия это ни доставило им обоим. Он хотел остаться с
Катрина с сексуальной улыбкой заправила выбившуюся из-за пояса блузку.
— Если у меня будут такие проблемы каждый раз, когда я улыбаюсь другому мужчине, возможно, это будет происходить чаще.
— Чертова дразнилка, — сказал он, ухмыляясь ей в ответ.
Она не отрицала этого.
— Можно мне обратно мои трусики?
— Нет.
Ее рот открылся, и Мейсону потребовалось усилие, чтобы не рассмеяться.
— Считай это частью своего наказания, детка. — Он подцепил пальцами пояс ее юбки, притянул к себе и коснулся ее губ поцелуем. — Я хочу, чтобы ты чувствовала отпечатки моих ладоней каждый раз, когда юбка задевает твою задницу или ты садишься, а без трусиков ты обязательно будешь помнить до конца дня, кому принадлежишь, и что ты — моя.
Он собирался снова ее поцеловать, когда в дверь постучали. Забыв о внешнем мире, Катрина отпрыгнула назад, широко распахнув глаза и покраснев от смущения при осознании того, насколько близко они были к тому, чтобы их поймали.
— Мейсон? — позвала Жасмин с другой стороны двери и повернула ручку, но обнаружила, что та не открывается.
— Да? — небрежно ответил он, в то время как Катрина выглядела расстроенной, потому что была только одна причина, по которой они оба заперлись в кабинете.
— Тебя кое-кто хочет видеть, — сказала девушка.
— Сейчас выйду.
До следующего клиента у Мейсона оставалось около получаса, поэтому он предположил, что это поставщик, как случалось не однократно.
Прождав минуту, чтобы убедиться, что Жасмин ушла, он обратился к Катрине:
— Ты в порядке?
Как бы ему ни нравилось то, что только что произошло, перед уходом он хотел убедиться, что с ней все в порядке.
Она дерзко выгнула бровь.
— А что, я выгляжу так, будто меня только что отодрали?
В прошлом он использовал слово «отодрать» для бессмысленного перепихона, но сейчас, в этот момент с Катриной, он не хотел слышать такого.
— Нет, ты прекрасно выглядишь, — сказал он искренне.
Этот румянец на ее лице и мечтательный взгляд были его заслугой, и он чертовски этим гордился.
— Я выйду первым, а ты приходи, когда будешь готова, — сказал он и быстро поцеловал ее в губы, прежде чем покинуть кабинет.
Не имея времени собраться с эмоциями и силами, Катрина села в кожаное кресло за столом Мейсона. Честно говоря, ее не волновало, кто заподозрит, что они немного развлеклись после обеда,
За эти три недели, прошедшие с их возвращения из Вегаса, столько всего изменилось между ними. Из лучших друзей они превратились в любовников, и это начало казаться более интимным и постоянным. Наконец, она почувствовала себя действительно хорошо с Мейсоном и к тому же очень счастливой, даже если крошечная частица ее все еще опасалась их отношений.
Не то чтобы Мейсон сделал что-то, что пробудило бы в ней неуверенность. Нет, это ее дурацкие сомнения и неспособность поверить в себя продолжали поднимать свои уродливые головы, задавая вопросы, на которые у нее не находилось ответов. Например, не устанет ли Мейсон от нее и поймет, что предпочитает быть один, потому что это все, что он когда-либо знал, и оставит ее с разбитым сердцем? Или готов ли он к чему-то более серьезному, например, к браку, а затем и к созданию семьи, или это даже не маячит на горизонте? И самое главное: способен ли он любить ее больше, чем как просто близкого друга?
Ей хотелось бы верить, что это возможно, что со временем он увидит в ней женщину, с которой сможет провести свою жизнь. Она не сомневалась в его глубоко искреннем отношении и знала, что она ему очень важна, но всегда существовал страх, заставляющий ее беречь свое сердце, когда ей так сильно хотелось открыть ему свои истинные чувства, — что она любила его много лет. Не зная о его чувствах к ней, она не была готова пойти на такой риск. А также не хотела ставить его в тупик и заставлять говорить то, что он не был готов признать или сказать в ответ.
Итак, сейчас она пыталась просто наслаждаться счастьем от внимания Мейсона, от осознания того, что она была той женщиной, которую он приводил к себе домой каждую ночь и с которой спал. Несмотря на столь долгую влюбленность в него, Катрине приходилось учитывать, что такие отношения были для Мейсона в новинку, и ему требовалось время. За последние две недели она уже заметила в нем огромные перемены, и, хотя ей очень понравилось предложение Блейка Кавано, она позвонила ему и отказалась. Он расстроился, но дал ей понять, что, если она передумает, предложение останется в силе.
На данный момент она была довольна своим положением. Ее проблемы с работой в «Чернилах» и поиск другой работы никогда не были связаны с желанием чего-то большего, а скорее стали результатом ее внутреннего конфликта из-за Мейсоном и того, насколько трудно становилось работать рядом с ним каждый день. Но эта проблема разрешилась, и в ближайшее время увольняться она не собиралась.
Полагая, что прошло достаточно времени, чтобы она могла ускользнуть из кабинета без излишнего внимания со стороны, Катрина направилась обратно в салон, прекрасно осознавая тот факт, что на ней нет трусиков и что те все еще лежали в кармане Мейсона. Он был очень плохим, в самом лучшем смысле, и она не могла отрицать, что ей нравилось, когда он думал о том, что под юбкой она совершенно обнажена. К тому времени, когда они сегодня вечером доберутся до дома, он, несомненно, так распалиться и будет возбужден, что, вероятно, прижмет ее к ближайшей стене, лишь они переступят порог.