Порочный святой
Шрифт:
Брать на себя ответственность, требовать ее удовольствия и склонять ее к подчинению —это просто рай, когда я разрываю ее на части своим языком.
Не думаю, что она осознает это, когда она начинает двигаться, ее бедра бьются о мое лицо в плотской мольбе дать ей то, что ей нужно. Я сжимаю ее задницу, наслаждаясь ее ртом.
Джемма звучит дико, ее стоны и крики достигают такого накала, что мой член пульсирует. Мне нравится вот так брать ее на части. Она впивается когтями в кровать, раздвигая ноги шире, умоляя со стонами: медленнее,
— Черт, о боже, Лукас, я кончаю!
Джемма выгибается на кровати с резким криком, прижимаясь к моему лицу. Я щелкаю языком и глажу ее бока, натягивая балахон повыше, чтобы я мог обхватить ее сиськи, когда она кончает в беспорядке дрожащих конечностей и прерывистых вздохов. Ее бедра сжимаются вокруг моей головы, и я продолжаю, отстраняясь, чтобы помочь ей справиться с этим.
Ввожу два пальца в ее киску, и ее тело замирает, ноги сжимаются на моей голове, а затем раздвигаются шире, когда я медленно ввожу их глубже, выгибая их. Я нависаю губами над ее клитором, переводя дыхание. Тело Джеммы содрогается, и я вижу, что очередной оргазм нарастает.
Он наступает быстро, вздымание ее груди говорит о том, что он приближается. Ее киска сжимается на моих пальцах, и я посасываю ее клитор.
— О Боже, — стонет Джемма, когда она снова кончает в меня.
Я высвобождаю пальцы и вжимаюсь лицом в ее живот, задыхаясь и так чертовски сильно, что у меня немного кружится голова. Ее дрожащие руки зарываются в мои волосы, держась за них, пока ее тело бьется на волнах наслаждения.
— Боже, боже, боже, — шепчет она сдавленным, разбитым голосом.
Ленивая ухмылка растягивается по моему лицу. — Это то, что мне нравится слышать. Можешь называть меня так с этого момента.
Джемма беззлобно хлопает меня по плечу, ее рука падает обратно на кровать. Я поднимаюсь, чтобы забраться на кровать, падаю рядом с ней и закидываю ногу на ее бедра, упираясь членом в ее бедро. Опираясь на локоть, я наклоняюсь, чтобы глубоко поцеловать ее.
Я знаю, что она чувствует вкус себя на моем языке.
Пока мы целуемся, я хватаю ее за запястье и тяну ее руку через мои треники к своей эрекции. Джемма толкает меня спиной к кровати и садится. Ее взгляд сосредоточен, и она пожевывает уголок губы. Она переводит взгляд с моего лица на промежность.
Я скрещиваю руки за головой и даю ей возможность разобраться.
Джемма спускает мои брюки и смотрит на мой член. Она видела его в душе, но мне нравится решительный наклон ее рта. Она обхватывает его пальцами, и я издаю вздох, мои веки закрываются.
Когда ее губы касаются кончика, мои глаза распахиваются и из меня вырывается стон.
Джемма выглядит идеально, ее волосы взъерошены, зеленые глаза яркие, губы припухшие, когда они целуют мой член. Мне требуется все, чтобы не ворваться в ее рот.
— Только если ты этого хочешь. — Мои слова не соответствуют тому, как сильно я хочу ее рот на моем члене. — Я не собираюсь заставлять
— Я бы не предлагала, если бы мне это не нравилось. Я хочу, — пробормотала Джемма, затем взяла мой член в рот и стала сосать.
Блядь.
Влажный жар ее рта восхитителен, и я хочу жить в нем вечно.
Втягиваю воздух через нос и кладу руку ей на затылок, мои пальцы копаются в эластичных завязках, пока ее волосы не освобождаются, чтобы я мог за них ухватиться. Я держу свое слово и не трахаю ее лицо в своем темпе, но все время держу пальцы в ее волосах, пока она работает моим членом.
Когда она смотрит на меня сквозь ресницы, я стону, крепче сжимая ее волосы. Она стонет вокруг моего члена, и это разжигает спираль огня.
— Черт, вот и все, детка, почти у цели. — Я слежу за ее губами, которые растягиваются вокруг моего члена, и, черт возьми, она раздвигает их еще больше, чтобы принять его полностью — член и пальцы. — Боже, посмотри на себя. Ты собираешься проглотить всю мою сперму, когда я заполню твой рот?
Она кивает.
Мои бедра начинают трястись, когда я опрокидываюсь на край и кончаю ей в рот. У меня нет времени предупредить ее, кроме как сжать кулак в ее волосах. Она издает изумленный звук, когда моя сперма попадает на ее язык, но хватает меня за бедра и глотает.
— Хорошая девочка, — прохрипел я, когда мой член запульсировал.
Мой оргазм наэлектризовывает меня, рассыпая искры по коже в ярком свете раскаленного удовольствия.
Когда я возвращаюсь на землю, я делаю рваный выдох и хватаю Джемму, притягивая ее к себе. Наши губы смыкаются, и я переворачиваю ее на спину, накрывая ее тело своим. Пока мы целуемся, я раздеваю ее, снимая с нее топы.
Когда мы оба обнажены, мы сталкиваемся, как соединяющиеся звезды.
Между нами ничего нет, наша кожа скользит друг по другу. Ее соски затвердели на моей груди, и я закидываю ее ногу себе на бедро. Мне нужна вся она, голод еще далеко не утолен.
Поцелуй — это уже не я, пожирающий ее, а стремительная река, которая топит нас обоих, пока мы не уничтожим друг друга.
Я принимаю разрушение, которое приносит Джемма.
Нет ничего лучше, чем это.
Мой член твердеет для очередного раунда, и я провожу головкой по ее складочкам. Она становится такой жёсткой, что я боюсь, как бы она не разлетелась на мелкие кусочки.
Если я сломаю ее, эти кусочки уже никогда не соберусь вместе. Сила уничтожить и защитить одновременно сидит в моих руках, взвешенная на каждой стороне, как на весах.
— Подожди. — Джемма впивается ногтями в мои плечи, и я хриплю. — Подожди, Лукас. Я не хочу. Я не готова к этому.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу и рычу, двигаясь к ее киске еще минуту.
— Лукас, — резко говорит Джемма.
— Расслабься. Я не буду, просто чувствую себя чертовски хорошо. — После последнего движения моих бедер к ней, я падаю на бок. — Когда ты позволишь мне, ты получишь это. Я собираюсь трахнуть твою киску так хорошо.
— Уверенна, — замечает Джемма, когда я откидываю одеяло.