Порочный
Шрифт:
"Ужин" был прикован к верхним стропилам.
Эбби подошла к праздничному трофею и осмотрела сверху донизу.
Ткнула указательным пальцем в гладкий, плоский живот.
– Все равно ты какая-то тощая. На всех не хватит.
– Она хмыкнула.
– Жаль, что твою толстую подружку забрали Кольеры, а то пир удался бы на славу. Теперь скажи честно - если я попытаюсь тебя покормить, ты снова все выплюнешь, так?
"Ужин" кивнул и глухо выругался.
Эбби ухмыльнулась.
– Даже если мне придется сунуть твои красивые ножки в котел с кипящей водой? В прошлый раз это сработало, верно?
"Ужин"
Эбби смотрела, как он медленно поворачивается в мерцающем свете лампы.
У "ужина" были длинные, тонкие ноги, узкая талия и большие, круглые груди. Еще у него было приятное лицо, большие карие глаза, маленький, прямой нос, и пухлые губы. Упругая, кремового цвета кожа блестела от пота в свете лампы.
Эбби положила руку ему на бедро у погладила. "Ужин" уставился на нее. Рука скользнула от бедра по округлой попке, по дерзко торчащим грудям, по вогнутому животу, и нырнула между ног.
"Ужин" выгнул спину и тихо застонал.
Эбби улыбнулась.
– Нравится?
"Ужин" посмотрел на нее и пробубнил что-то неразборчивое. Эбби вытащила кляп у него изо рта и спросила, - Что ты говоришь?
Он сделал глубокий вдох и посмотрел ей прямо в глаза. Во взгляде была удивительная твердость. Явная решимость. Значит, дух еще не сломлен, что уже удивительно. Обычно к этому моменту они уже превращались в бормочущих идиотов, лишенных здравомыслия из-за пыток и осознания безнадежности их положения.
– Говорю, если тебе это нравится, могу показать кое-что, от чего у тебя крыша поедет.
Эбби хихикнула.
– Я просто должна снять тебя с цепи, да? Может еще украсть тебя отсюда?
Суровое выражение лица у ужина не изменилось.
– Да.
– Думаешь, я глупая?
– Нет. Я...
Эбби снова ударила его в живот, сильнее, чем раньше, вложив в удар все отчаяние и ненависть к себе. Выбив весь воздух из легких, оставила "ужин" задыхаться. Эбби вернула кляп на место и поспешила на выход. Прежде чем вернуться в гостиную к своему креслу, она коротко отчиталась перед Кэрол Мэйнард, солгав, что ей пришлось засунуть несколько ложек каши ужину в горло.
Она качалась в кресле, уставившись в разбитый экран телевизора.
В ее воображении возникали новые образы. Только это были не обычные полицейские сериалы и мыльные оперы. Ей представлялись определенного рода сцены, с участием ее и чужачки, прикованной к стропилам в погребе Мэйнардов.
Стиснув зубы, она продолжала качаться.
Глава пятая.
Джессика Слоан бежала со всех ног. Она пронеслась мимо все еще стоящего на коленях Хоука, мимо "Фалкона" и нырнула в заросли в дальнем конце поляны.
На мгновение она с тоской подумала про "Фалкон" - тяга его старого ревущего двигателя махом унесла бы ее из этого места. Но они схватили бы ее, попытайся она добраться до машины. В голове возникла картинка. Откидной верх был опущен. Она могла перепрыгнуть через закрытую дверь. Но тогда ей пришлось бы вытащить ключ из кармана, вставить в замок зажигания, завести двигатель, включить передачу, выполнить разворот в три приема, и вдавить в пол педаль газа. Но те уроды были от нее всего в десяти футах. Ей не хватило бы времени.
Вот черт.
Она мчалась по лесу. Низко висящая ветка ударила по лбу и разлетелась на кусочки. Пробираясь через густой подлесок, Джессика была рада, что на ней сейчас кроссовки, а не тяжелые сапоги на высоком каблуке, в которых она нанесла Хоуку первый визит. Она петляла зигзагами между деревьев, бросаясь на сто футов вправо, затем на десять-двадцать вперед, а потом еще на тридцать-сорок влево, и так далее. Ее взгляд постоянно перемещался, моментально сканируя пространство перед собой на предмет препятствий, и ей с удивительной легкостью и почти балетной грацией удавалось избежать многочисленных камней и цепких кустов. Она и представить не могла, что ей так пригодится время, проведенное в спортзале и на беговой дорожке. У менее тренированной женщины не было бы шансов. Еще ей помогло то, что бежать пришлось вниз по небольшому склону, а с такой скоростью те большие, неуклюжие типы ее вряд ли догонят.
Услышав журчание воды, она вынырнула из зарослей и увидела ручеек, петляющий между деревьев. В ширину он был не больше трех-четырех футов. Глубиной где-то по колено. Она могла бы легко перепрыгнуть его или перейти в брод на раз-два. Но поток кристально чистой воды буквально заворожил ее. На мгновение она остановилась у края ручья, тяжело дыша, и впервые позволила себе оглянуться. Сзади никого не было. Звуков погони тоже не было слышно. Хотя это вовсе ничего не значило. Те типы живут в этом лесу. Может, они не такие проворные как она, зато искусные следопыты. Не стоило задерживаться у ручья надолго. Они могли догнать ее в любую минуту. А тогда ей вряд ли удастся снова убежать.
Она еще чувствовала в себе силы - пройденные ею полмили это ничто по сравнению с ее ежедневными пробежками - но это был последний шанс, когда она могла попить прохладной воды. Грех было им не воспользоваться.
Только быстро.
Она опустилась на колени у края ручья и положила пистолет на каменистую землю. Откинула длинные волосы назад и завязала в узел. Придвинулась к ручью, зачерпнула сложенными в пригоршню руками прохладную, удивительно чистую воду, и стала пить. Вода была удивительно вкусной. Она снова и снова погружала руки в ручей, жадно глотая воду. Потом отряхнув руки, присела отдышаться. Она почувствовала прилив сил и готовность продолжить побег от тех ужасных, уродливых типов. Но теперь когда она позволила себе эту короткую паузу, в голову полезли тревожные мысли и вопросы.