Порочный
Шрифт:
– А сможешь?! – обескуражено улыбнулась, прекрасно понимая, о чем он говорит, еле сдерживая подступающие к горлу смешинки.
– Буду очень стараться… – подмигнул Вильям, раздвигая пальцами мои упругие ягодички, словно в будущем примеряясь и к этому отверстию.
– Боже… да… ДА! – прокричала в момент, когда в каждую клеточку стала вливаться пульсирующая огненная плазма.
Оргазм мощностью двенадцатибального шторма захлестнул измученное ослабевшее тело, заставляя глаза блаженно прикрыться. Еще пара быстрых интенсивных толчков, и я ощутила, как струя
– Я люблю тебя… Люблю… Люблю… – шептала распухшими онемевшими губами, даже не отдавая себе отчета, что Вильям поднял меня с подоконника и куда-то понес…
Глава 22
POV. Вильям
Все слова растворились, а мысли затуманились, стоило только заглянуть в её бледное заплаканное лицо. Такая маленькая и тоненькая, и еле живая от потрясения, она смотрела на меня улыбкой, которая точно спасёт от одиночества. Наши взгляды как будто на несколько секунд проникли друг в друга. Родственные души притянулись. И там, наконец, воцарился покой…
Я встретил Жозефин около дома бабушки Симоны. Она ожидала такси, демонстративно отвернувшись от меня. И к черту. Уже высказал отцу всё, что я о них думаю, пригрозив дать большое разоблачительное интервью, если они не оставят нас с Моной в покое. Из-за этих бесстыжих людей несколько часов назад я побывал в аду. Перед глазами до сих пор стояло расцарапанное лицо той спящей девушки. Было невыносимо жаль её. Один из охранников проснулся и каким-то образом засёк, что я нахожусь в палате. Он попытался меня вырубить, вот только ничего не вышло…
Демиан вовремя прибежал на шум, и вместе нам удалось обезвредить двух других подоспевших амбалов. Правда, выбраться из больницы не получилось – все выходы перекрыли. К счастью, соучастник связался с отцом Дема, и он нам помог. Новость о проникновении на территорию частной клиники сразу же дошла до отца и была встречена им в штыки. Но мне уже было глубоко параллельно на его мнение: станет ли он президентом, да хоть самим королем Вестероса, нам с ним больше не по пути!
Перед тем как отправиться в Прованс, заехал в особняк забрать кое-какие вещи, и снова оказался свидетелем нелицеприятной картины – похоже, наркотики и алкоголь стали верными спутниками Анри Леграна…
Мысли вихрем кружились в голове, пока я открывал краны, бережно усаживая любимую девочку в изящную ванную на серебристых ножках. Пот до сих пор струился по спине, а внизу живота ощущалась приятная боль. Не планировал брать её прямо на подоконнике, как какой-нибудь неотесанный мужлан, но инстинкты диктовали другое. Черт возьми, мой друг уже был готов к новому раунду, только малышка Мона явно нуждалась в передышке. Она выглядела усталой и изможденной. Даже несмотря на всю сладостность нашей встречи, новость о заговоре родителей по-настоящему шокировала ее. Присоединился к ней, усаживая к себе на колени, утопая пальцы во влажных спутанных волосах.
– И ты больше никуда не уедешь? И не
– Теперь я всегда буду рядом. Тебе придется умолять хоть о небольшой передышке… – бережно обнимал руками осиную талию, целуя взмокший висок.
Глаза Моны закрывались, она выглядела так, будто не спала много ночей подряд. Смочив губку, хорошенько прошелся ею по усталому телу и бережно достал свою девочку из ванной, укутал в полотенце и отнес в кровать. Симона стыдливо натянула халат, как будто я чего-то там не видел, уложила голову мне на грудь и спустя несколько мгновений провалилась в сон. Крепче обнял будущую жену, мечтая проникнуть в её сновидения…
8 часов спустя
Мы лежали посреди огромного живописного луга, утопая в первых отблесках закатного марева. Мона всё-таки вытащила меня на прогулку по деревушке, и, надо сказать, я остался под огромным впечатлением от этого благоухающего цветущего океана. Недаром Прованс называли краем лаванды и оливковых рощ. Голова покоилась на коленях любимой. Она не переставала целовать меня, кажется, в сотый раз за вечер слушая записанную на диктофон мою собственную интерпретацию сказки о Спящей Красавице, а я лежал и млел от счастья.
– Господи, Вильям, даже страшно подумать, что тебе пришлось пережить за эти дни… Если бы я знала…
– Почему ты никогда не рассказывала о своей болезни? – сорвался с губ давно интересующий вопрос.
Когда солнечный диск почти скрылся за горизонтом, Симона тихо ответила.
– Мама запрещала. Она говорила, это наш с ней общий маленький секрет, и если про него узнают другие, меня будут считать сумасшедшей… – девушка зажмурилась. Её ресницы трепетали.
– Полная глупость! Это произошло с тобой только из-за её недосмотра! – приподнялся на локтях, садясь.
Моя Белоснежка шумно сглотнула, нервно стискивая пальцы в замок.
– Тогда я не понимала этого. Через два месяца после развода родителей узнала, что новая пассия отца беременна. Думала, со мной что-то не так, раз они расстались… Неожиданно вес стал таять на глазах. От нескольких недель усиленного голодания в организме произошел гормональный сбой. Я была напугана. Просто мечтала скорее вылечиться и начать жить как все нормальные подростки… – Мона вся съежилась. Было видно, с каким трудом ей даются слова.
– Но ты должна была сказать мне…
– Прости. Боялась, что ты перестанешь со мной общаться, сочтёшь странной…
Я закатил глаза.
– Господи, да ты самая нормальная из всей нашей безумной семейки!
– Она показала тебе эти снимки… – голос любимой дрогнул. – Она не имела права этого делать. Я ужасная на них… Мама приходила в больницу и зачем-то каждый раз меня фотографировала…
Наши взгляды пересеклись. Уголки полноватых губ задрожали. Она выглядела потерянной. Вздохнул, ближе притягивая девочку к себе и обнимая до хруста в рёбрах.