Порода героев
Шрифт:
Он и не представлял, какую цену ему придется за это заплатить.
Мултани прогуливался по командному мостику судна, поодаль от кучки наблюдателей из академии, допущенных капитаном Бравен в свои владения. Дух природы поглаживал перила. Он чувствовал в теле корабля жизнь, по-прежнему принадлежащую Явимайе, как и он сам.
Даже издали никто не спутал бы Мултани с обычным человеком. Его тело, тонкое и гибкое, представляло собой ствол дерева. Руки и ноги походили на толстые ветви с узловатыми суставами и тонкими корешками пальцев. И покрывала их не кожа, а кора, сквозь которую
Сейчас, после вековой отлучки, он возвращался к породившему его лесу вместе с посланцем Лановара и посольством Толарии.
Прозрачные голубые волны накатывали на тонкую полоску пляжа, где светлый желтый песок перемежался красно-бурой землей, поросшей тускло-зеленой прибрежной растительностью. Цвета пляжа быстро померкли по сравнению с бледной радугой берегов в глубине бухты. Это было для Мултани внове. Прежде зелень леса простиралась от края до края острова. С тех пор Явимайя стал… изменяться. Хотя дальше от берега остров по-прежнему скрывался под крышей леса, разорванной темными вершинами гор. Местами по зелени проходила крупная рябь, словно там листву шевелил ветер, совершенно не ощущавшийся на мостике.
Мултани передавалось чуть тревожное ожидание леса. Явимайя не часто допускал на свои земли такое множество гостей. Дух природы послал в ответ ободряющее приветствие.
— Удивительно, — проговорил лановарский эльф Рофеллос, облокачиваясь на перила рядом с духом леса.
Темные непокорные волосы молодого воина водопадом струились по спине. Он вскочил на узкую планку перил, небрежно придерживаясь одной рукой за ближайший шкот, и склонился над водой. Свободный край его кожаной рубахи чуть шевельнулся под легким ветерком, с простого кожаного пояса свешивался короткий меч.
Мултани отошел в сторону, чтобы отдохнуть от общения, в первую очередь с Рейни, которая все время пути донимала его разговорами, хотя Рофеллос ему и не мешал. Он был гайа, «рожденный лесом», и, если проявлял большую воинственность, чем большинство ему подобных — что ж, такова природа всех эльфов Лановара. Потому-то Явимайя и просил выбрать посланника из этого клана. Быть может, побывав в Лесу, Лановар научится жить в большей гармонии с миром.
Рофеллос, всегда внимательный к малейшему замечанию или движению Мултани, спрыгнул на палубу.
— Прости. Не хотел тебя беспокоить.
Едва ли что-нибудь могло обеспокоить Мултани в такой близости к истокам. «Скоро, — пообещал он себе, — нас примут ласковые объятия Леса».
— Ничего, Рофеллос. Явимайя рад тебе.
Эльф гордо выпрямился, обрадованный признанием — Мултани или Явимайя. В сущности, они были едины. Возможно, Рофеллос еще не был способен по-настоящему оценить неповторимость Явимайи, но перед духом природы он преклонялся открыто. Мултани пристально взглянул
Рофеллос лишь немного расширил глаза:
— Не к берегу? — ухмыльнулся он, явно обрадованный. — Ни песка, ни скал. Только Явимайя!
— Песок, — осторожно предупредил Мултани, — здесь не самое безопасное место.
Песчаная полоса внизу уже скрылась под ковром густой колючей поросли. От прибрежных редких кустиков в стороны тянулись, изгибались, переплетались, терялись в брызгах прибоя ветвящиеся корни. Несколько острых побегов стояли торчком, словно угрожая скользящему над ними днищу корабля.
Заметив взгляд Рофеллоса, Мултани кивнул:
— Именно так. Они недаром терпеливо разрастались много лет. Хотя Явимайя растет вширь не слишком быстро, о защите побережья он позаботился с самого начала.
Эльф помолчал полминуты, обдумывая его слова, — невиданная сдержанность для Лановара, а затем спросил:
— Тебе рассказал об этом Явимайя?
— Я просто знаю, что это так. Явимайя говорит через меня. Ему нет нужды говорить со мной.
Когда прибрежная сеть корней и отдельные бастионы кустарника остались позади, под «Маяком» раскинулась земля, казавшаяся, на первый взгляд, пустыней. Воздух быстро остывал и скоро стал пронизывающе холодным. Стоявшие рядом люди начали взволнованно переговариваться. А Рофеллос, не замечая холода, все заглядывал через борт судна Вздрогнув внутри своей телесной оболочки, Мултани развернулся к теплым лучам солнца.
— И здесь корни, только потоньше, окутывают землю… — Эльф ненадолго умолк. — Свешиваются с… это дюны?
— Деревья, — не глядя шепнул Мултани. — Стволы вековых деревьев. Явимайя вырастил их и уронил в ряд, создав сплошную стену. И земля здесь не отражает тепла. Все тепло скапливается под гниющими стволами, чтобы ускорить рост корней на бесплодной земле. — Дух взглянул вперед, туда, где путь им преграждала стена леса. — Капитан Бравен, вы можете подняться выше деревьев, но пора уменьшить скорость. Мы приближаемся к месту посадки.
Капитан выкрикнула приказ.
— Мы приближаемся к сердцу Явимайи? — спросил Рофеллос.
Мултани чуть напрягся. Очевидно, эльф повторял услышанные от него же слова, не понимая их настоящего смысла. Истинное Сердце Явимайи никогда не откроется Лановару. Вряд ли и сам Мултани когда-нибудь увидит это надежно укрытое мыслящим лесом место. Но пусть эта тайна будет запретна и для него, он будет охранять ее тем более ревностно.
— Для нас, — просто сказал он вслух, — и окраина леса — это достаточно далеко.
Днище корабля коснулось темного травяного ковра, на котором светились бледно-зеленые чашечки крошечных цветов. По лугу бежала рябь того же неощутимого ветерка, что прежде раскачивал далекие вершины. Посланцы академии открыто дивились высившимся вокруг огромным деревьям. Мултани видел, что это — молодая поросль, поднявшаяся на сотни футов совсем недавно. А те холмы — конечно, груды полусгнивших стволов древнего леса, поваленного Явимайей в пищу молодым росткам.