Порода убийц

Коннолли Джон

Я стал разглядывать религиозную брошюрку. Если вкратце описать ее содержание, это была чистой воды агитка, цель которой сводилась к тому, чтобы вызвать у любого читателя жгучее желание поскорее избавиться от всей имеющейся при себе наличности, а также всякой мелочи на банковском счете. На обложке была интересная иллюстрация в средневековом стиле – скорее всего, сцена Страшного Суда: рогатые черти разрывают тела грешников, а на все это сверху взирает Господь в окружении праведников, которые при жизни творили добрые дела и не жалели пожертвований. Я заметил, что в среднем на одного праведника приходилось около пяти греховодников. С учетом всего, шансы на спасение для большинства моих знакомых выглядели неутешительно. Под картинкой была цитата: «И увидел

я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откровение, 20:12).

Я с облегчением отложил брошюрку, довольный, что приобрел «Роллинг Стоунз». Следующий час я провел, решая, кто из современных музыкантов – хороших и не очень – имеет шансы на спасение и лучшую долю в загробном мире. Я составил внушительный список, когда вскоре после половины второго из офиса Братства показались мужчина и женщина. Картера Парагона я узнал сразу, зачесанные назад волосы, блестящий серый костюм, елейные манеры. Я просто удивился, что он не оставляет за собой серебристый след.

Его спутница были приблизительно того же возраста, чуть старше сорока, наверное. У нее были прямые темные волосы до плеч, формы тела скрывало темно-синее шерстяное пальто. Ее лицо нельзя было назвать привлекательным: челюсти квадратной формы облекали излишне развитые мускулы на них, как будто она постоянно скрежетала зубами. На лице с мучнисто-белым макияжем выпускника клоунской школы алел рот, но, даже будь она клоуном, вряд ли кто-то стал бы смеяться, глядя на нее. Туфли без каблука не делали женщину меньше: роста в ней было добрых пять футов и десять, а то и одиннадцать дюймов [3] , и она возвышалась над Парагоном дюйма на четыре. Взгляд, которым они обменялись, направляясь к Темпл-стрит, был весьма необычным. Казалось, мужчина находится в подчинении у дамы: я заметил, как он поспешно отступил, когда она, закрыв дверь на замок, повернулась к нему, словно боялся попасть ей под ноги.

3

Примерно 178-180 см.

Я положил на стол купюру в пять долларов, вышел на Мэйн-стрит и направился к своему «мустангу». Пришлось побороть искушение обратиться к ним на улице: было очень интересно узнать, куда они последуют. Красный джип выкатил на Темпл-стрит, проехал мимо меня по стоянке и устремился на юг. Я двигался за ним, сохраняя дистанцию, пока мы не добрались до проезда Кеннеди. Мы миновали здания Уотервиллской средней школы, Пайн-Ридж гольф-курсов, затем джип свернул на Уэб-роуд. Пока было возможно, я выдерживал дистанцию в две-три машины между нами, но направо свернул только «эксплорер», я отстал, насколько было допустимо и, я миновав летное поле, уже было подумал, что потерял их, обнаружив перед собой длинный участок пустой дороги. Я развернулся на сто восемьдесят градусов и поехал назад по той же дороге как раз вовремя, чтобы заметить, как в двухстах ярдах от меня справа вспыхнули тормозные огни джипа. Он свернул на Род-роуд и сейчас как раз направлялся на подъездную дорогу к какому-то дому. Я подоспел вовремя, чтобы заметить, как закрылись черные стальные ворота, и красный корпус автомобиля скрылся из поля зрения за скромным двухэтажным зданием белого цвета с черными жалюзи на окнах и черным орнаментом на фронтоне.

Я припарковался напротив ворот, подождал минут пять, а потом нажал кнопку переговорного устройства. Я заметил, что и здесь за посетителями следит «рыбий глаз» встроенный системы видеонаблюдения, и прикрыл его рукой.

– Да? – послышался голос мисс Торрэнс.

– Посыльный из службы доставки UPS, – ответил я.

Пока мисс Торрэнс пыталась сообразить, что случилось с видеокамерой, несколько мгновений царила тишина, потом голос сообщил, что сейчас она выйдет ко мне. Я не исключал, что она может пригласить меня

в дом и закрыл глазок камеры рукой, стараясь не попадаться в зону видимости. Только когда мисс Торрэнс была практически у ворот, я сменил положение. Выражение лица у нее, мягко говоря не назовешь радушным, но, скорее всего, так она встречала всех посетителей. Даже Иисус Христос не мог бы рассчитывать на более радушный прием.

– Меня зовут Чарли Паркер, я частный детектив. Я хотел бы поговорить с мистером Парагоном, – эти слова стали чем-то вроде мантры, правда, не содержали в себе никакого значения.

Выражение лица мисс Торрэнс оставалось таким непроницаемым и твердым, что, материализуй его в предмет, им можно было бы обрабатывать алмазы:

– Я уже сказала вам, сейчас это невозможно, – последовал ответ.

– Действительно, мистер Парагон прямо какой-то неуловимый, – заметил я. – Вы что, сдуваете его и прячете в коробку, когда он становится не нужен?

– Боюсь, мне больше нечего добавить, мистер Паркер. Пожалуйста, уходите, или я вызову полицию. Вы преследуете господина Парагона.

– Нет, поправил я, – я преследовал бы его, если бы нашел. Сейчас же я досаждаю вам, мисс Торрэнс. Вы ведь мисс Торрэнс, не так ли? Вы чем-то недовольны? Определенно, у вас очень недовольный вид. Настолько недовольный, что я тоже начинаю расстраиваться.

Она одарила меня злобным взглядом и мягко добавила:

– Убирайтесь к чертовой матери, мистер Паркер. Я доверительно наклонился к ней:

– Знаете, Господь может услышать, как вы такое произносите.

Она круто повернулась на каблуках и пошла прочь. Сзади она выглядела намного лучше, чем спереди.

Я немного постоял, заглядывая сквозь решетку забора, словно нежеланный гость на вечеринке. Кроме джипа во дворе виднелась еще одна машина, видавшая виды голубая «хонда-сивик». Вряд ли мужчина с таким положением, как у мистера Парагона, будет ездить на подобном авто, скорее уж мисс Торрэнс разъезжала на ней, когда не возила босса. Я уселся в своем «мустанге», прослушал какие-то классические произведения на музыкальной станции NPR и продолжил чтение «Роллинг Стоунз». Я как раз начал сомневаться, не слишком ли поспешил приобрести сотню презервативов за 29,99 долларов, когда в проезде показалась белая «акура». Здоровенный мужчина в черной куртке и синих джинсах, с черным шелковым галстуком поверх белой рубашки подошел к окну моего автомобиля и постучал в стекло. Я опустил окно, взглянул на его значок и фамилию рядом с фотографией и улыбнулся. Эта фамилия была мне знакома по отчету о Грэйс Пелтье. Детектив Джон Лутц, офицер, который вел расследование, – собственной персоной. Правда, он относился к Третьему отделению по расследованию уголовных преступлений, которое контролировало дела в Мачиа, в то время как формально Уотервилл относился к территории, за которую отвечало Второе отделение.

Все интереснее и интереснее, как говорила Алиса в известной детской книжке.

– Нужна помощь, детектив Лутц? – поинтересовался я.

– Выйдите, пожалуйста, из машины, – попросил он и отступил назад. Большой палец правой ладони был на ремне, а остальные отвели назад полу куртки, приоткрыв рукоятку револьвера сорок пятого калибра. Ростом он был больше шести футов, в отличной физической форме: плоский живот под рубашкой, ни грамма жира. Карие глаза, темные усы аккуратно подстрижены. Судя глазам, ему можно было дать лет сорок с небольшим.

– Повернуться спиной ко мне, руки на машину, широко раздвинуть ноги, – приказал он.

Я собирался что-то возразить, когда он неожиданно врезал мне так, что я развернулся и отлетел к машине. Стремительный и сильный удар застал меня врасплох.

– Полегче, – прохрипел я, – будут шрамы.

Он ощупал меня, но не обнаружил ничего. Я не был вооружен, и это, похоже, огорчило Лутца. Он нашел только бумажник.

– Можно повернуться, мистер Паркер, – сказал он, когда закончил. Я увидел, что он разглядывает мою лицензию, пару раз взглянул на меня, словно пытаясь высмотреть какие-то признаки сомнительности, чтобы найти повод задержать меня.