Порох для крабов
Шрифт:
Твердолобость норильских чекистов удивляла. Оказавшись в этом городе, общаться с ними мне получалось с трудом. Было ощущение, что они подчиняются не Москве, а администрации НорНикеля. Надя, которая предварительно организовала рейд, оказалась слишком оптимистична.
Добравшись до средней школы, внутри которой сейчас вели уроки заражённые педагоги, мы покинули микроавтобусы и двинулись внутрь. Эвакуацию детей до сих пор не провели, так что начинать рейд было нельзя. Войдя внутрь, мы распределились. Требовалось перекрыть все аварийные выходы, чтобы таниты не скрылись.
После
Учитывая, что в последнее время такие эвакуации проводились регулярно по всей стране из-за телефонных шутников, это было не удивительно. С одной стороны вроде как тренировались, но были и отрицательные последствия. Как в истории про пастуха, который обманывал односельчан про волков. В какой-то момент ему уже никто не верил.
Когда поток детей покинул школу, мы двинулись на второй этаж. Наши цели собрались в кабинете директора. Таниты паразитировали на руководстве. Заражены были директор, несколько завучей и методист.
Открыв дверь в приёмную, я вошёл и тут же получил неожиданный удар сбоку. Нож был непростой, но вошёл не в печень, как планировалось, а лишь разрезал Каменную кожу. Схватив за запястье нападавшего, я развернулся к нему лицом.
Это оказалась секретарша. Она была не заражённой, но оскал на её лице мало чем отличался от инопланетного. Схватив её свободной рукой за горло, моя широкая ладонь обхватила цыплячью шею женщины почти полностью. Сжав с силой пальцы, другую руку я прижал к ране на своей тушке.
Судорожно открывающийся рот секретутки пытался восстановить доступ кислорода, но тщётно. Выпустив нож из своей руки, она попыталась разжать мою длань. Не отпуская шеи, я прекратил щупать свой бок, ухватил второй рукой её подбородок и резко дёрнул. Хруст позвонков ознаменовал окончание карьеры очередного миньона.
Пока я занимался секретаршей, ворвавшиеся в помещение жёны, освобождая проход, сразу же толково распределялись по приёмной. Больше тут никого не было, все таниты были за дверью в кабинет директрисы. Выпустив труп и снова зажав рукой капающую кровью рану, я посматривал на Радар.
Маркеры паразитов не суетились. Два из них расположилось по бокам с противоположной стороны двери, ожидая, когда мы войдём. Подойдя к стене, я постучал по ней костяшками пальцев. Судя по звуку, это был гипсокартон. Дав указание Вале и Лике, я отошёл в сторону, чтобы им не мешать. Обе жены широко размахнулись и ударили по перегородке.
Клевцы, которые они применили, пробили преграду легко. Боёк Валиного оружия ударил на противоположной стороне по голове того, кто был слева от двери, а Ликиного попал по правому. В тот же момент Люда распахнула створку, а Катя перекатом ворвалась внутрь.
Забежавшие за ней Тома и Инга сразу метнулись в стороны, чтобы разобраться с ранеными или просто оглушёнными от действий Вали и Лики. Бросив
Дамагерша, вскочив на ноги, побежала в обход широкой столешницы к сидящей за ней заражённой директрисе. Пробегая мимо штор, она была сбита с ног шмыгнувшей к ней прятавшейся за тканью толстой тёткой.
Упав на пол, Катя оказалась прижата к полу животом. Взгромоздившаяся на ней женщина занесла длинный клинок, чтобы воткнуть его в жену. Но на замахе её рука оказалась заблокирована Алёной. Петоводша начала выворачивать кисть миньонши, заводя её ей за спину.
Нож из рук та не выпускала до последнего. Даже когда развёрнутое Лёлей лезвие вошло в тело оседлавшей Катю по рукоять под её лопатку, свои пальцы она не разжала. Так и держала, завалившись на бок, освобождая дамагершу.
Пока жёны расправлялись со своими противницами, я медленно вошёл в кабинет. Взгляд смотрящей прямо на меня заражённой директрисы был не менее острым, чем нож, который меня подрезала её секретарша. Ледяной, колкий, внимательный.
– Стой, не подходи!
– сказала танит, - Или он умрёт.
Рука директрисы вытащила из-под столешницы пацана лет одиннадцати-двенадцати. Он был конопатым, рыжим, с взлохмаченными волосами. Одежда его была вся помятой, покрытой пылью и пятнами. Но подросток не плакал, хотя было видно, что очень испуган. Его можно было понять, так как другая рука директрисы прижимала к его горлу нож.
– И не жалко ребёнка?
– спросил я, чтобы потянуть время.
– Это Васечкин, двоечник. Он нам столько крови попил, что я прирежу его с удовольствием.
За моей спиной затих шум борьбы, с заражёнными жёны разобрались без травм для себя. Счётчик в Интерфейсе щёлкнул, Смайл свою схватку тоже отработал. Перестав смотреть на Камеры, я взглянул на пацана. Тот стоял смирно, сильно побледнев.
– За косички девчонок дёргал?
– спросил я его, криво усмехнувшись и параллельно давая указания жёнам по Смайлофонам.
– Я больше не буду!
– откликнулся подросток.
– Они сами виноваты!
– Конечно не будешь. Видишь до чего педагогов довёл, они от твоих выходок озверели. Для тебя отсюда теперь только одна дорога…
– К участковому?
– едва слышно прошептал, опустив взгляд Васечкин.
– Нет, - ответил я, давая отмашку.
– Под стол!
Одновременные Выстрелы в танита хоть и не пробили его защиту, но позволили обезопасить двоечника. Валя и Лика стреляли в плечо и локоть, после их стрельбы лезвие прочертило полосу на коже подростка и отошло в сторону.
После прозвучавших следом щелчки курков оружия в руках Кати и Люды, на лбу лютой директрисы появились точки пуль. Энергозащиту хоть и не пробили, но голова паразита откинулась назад, стул, на котором она сидела, начал заваливаться назад. Васечкин не стоял столбом. Правильный двоечник знает, когда надо делать ноги! Пользуясь моментом, он последовал моему совету и упал на колени, скрывшись под столешницей.