Порок
Шрифт:
– Перестаньте! А то…
– Что? Договаривайте, милая моя! – Воинов загоготал. – Но у меня есть к вам вопрос. Позволите?
Мария немного растерялась. Она пыталась найти слова, чтобы поставить его на место, но ничего не приходило в голову.
– Хорошо, спрашивайте, – сдалась она.
– Сколько раз вы грезили, представляя, как унижают вас?
– Не поняла? – неуверенно произнесла Мария.
Воинов все чувствовал, по жизни он был более искусным психологом, чем Мария. Это начинала осознавать и Мария, которая уже желала побыстрее закончить допрос.
– Другими словами, у вас же
– Чушь какая!
– Сейчас вами движут эмоции, – Воинов немного откашлялся, но сделал это неестественно. Он продолжил, ощущая робость Марии:
– Спросите у женщин, хотят ли они переспать одновременно с двумя или с тремя мужчинами?
– Если вы намекаете на меня, то мне этого не надо! – оживилась Мария.
– Хорошо, абстрагируемся от вас. Недавно, когда я еще не был облачен в тюремную робу, мне попалась статья в одном журнале. Так вот, из ста анонимно опрошенных женщин девяносто пять ответили, что хотели бы хоть раз в жизни испытать групповой секс с несколькими мужчинами, но при условии, что эти мужчины, удостоенные их ласок, умрут, как только выйдут из спальни.
– Но, может, я вхожу в те пять процентов? – нашла выход из положения Мария.
– Да, возможно, но они не отрицали, а просто затруднились ответить на вопрос.
Воинов говорил спокойно. На некоторое время пауза вновь повисла между ними как символ временного перемирия.
– Поэтому вы лукавите…
– Но это личное, я не желаю обсуждать вопросы секса с насильником и убийцей… – Мария хотела встать, но неведомое притяжение притянуло ее к фанерному стулу.
– Да, я знаю… я – убийца-насильник, подонок, чудовище, как вам угодно, – Воинов, опершись локтями о край стола, опустил голову и испепеляющим взглядом посмотрел на Марию. Она отпрянула, мурашки пробежали по коже, возникло неимоверное желание закричать, чтобы кто-то услышал, но, вспомнив, что сама же выставила конвоира за дверь, подавила крик. Страх вселился в нее, она боялась шелохнуться, но самое странное, что Воинов не излучал ни капли смертоносного ужаса, он только позволил ей заглянуть в свои глаза.
– Но я не об этом, – он замолк, как искусный рассказчик, делающий паузу перед самым интересным и важным:
– Однажды я случайно попал в гости. Несколько человек сидели за столом. Напротив меня – хозяева, красивая семейная пара, муж с женой, им было лет по сорок. Всего было человек десять, я всех их видел в первый и последний раз. Так вот, внезапно вспыхнула ссора между хозяевами. Муж ладонью нанес по лицу супруги несильный удар. Над столом нависло напряжение. Кажется, после такого любая женщина соскочит с места и убежит прочь со слезами на глазах. Но хозяйка дома оказалась не такой. Я посмотрел ей в глаза и прочитал там непокорность.
Она продолжала пить чай, как ни в чем не бывало. Передо мною сидела сильная женщина, у которой не дрогнул ни один мускул. Этой женщине подвластно все, она могла бы проснуться утром в постели с парой-тройкой молодых мужчин и без стыда и сожаления взглянуть им в глаза.
– Возвысили ее, словно королеву! – Мария засмеялась. – Согласно легендам, под утро из спален императрицы Екатерины Великой выходило по несколько любовников…
– Если
– И я, по-вашему, и есть часть серой толпы?
– Да! – утвердительно ответил Воинов.
Марию бросило в жар от очередного унижения. Но, чтобы сохранить лицо перед убийцей, она решила довести разговор до логического конца.
– Не очень убедительно, – робко сказала она.
– Вы насчет себя?
– Пусть будет так.
– Не обидитесь? – Воинов убрал локти с края стола и откинулся назад. Он начал говорить медленно, четко, выражая эмоции мимикой лица. В это мгновение все черты Воинова выражали утверждение.
– Давайте, уж если начали, – вздохнула Мария.
– Посмотрите на себя, как девушка вы неказисты, на вас мало обращают внимание молодые люди. Ваша природная некрасивость – ваш душевный изъян, вы переживаете, даже в порывах безысходности думаете лечь под нож хирурга.
– Насчет пластики вы уж совсем загнули, – Мария старалась держаться спокойно, отдавая себе отчет, что излишние эмоциональные порывы здесь не помогут.
– Просто у вас нет денег на хорошего хирурга. Но вы нашли выход, вы поступили на юридический факультет, чтобы стать служителем закона, – Воинов перевел дыхание, в горле у него немного пересохло. – Когда учились на психолога, вы открыли для себя очень многое.
– И что же я, по-вашему, получила благодаря учебе? – спросила Мария.
– Курс психологии помог вам понять, из чего состоит мужчина.
– Но что же я могла извлечь из этого?
– Вы стали следователем. Вы надели форму, – это символ власти, и он сильно притягивает мужчин.
– Форму! Но это бред! – пыталась возразить Мария с усмешкой на лице, которая перешла в истерический смех.
– Поэтому не вздумай менять работу, а то лишишься и того малочисленного внимания. Ты – яркое воплощение женщины с декоративной вывеской, как и моя третья жертва, которая под юбкой носила рваные колготки.
Мария покраснела, даже толстый слой пудры не смог прикрыть румянца, все больше пожиравшего ее лицо.
Она уже не придавала значения, что Воинов в очередной раз назвал ее на «ты».
– Но есть один плюс в твоей природе, ты вызываешь возбуждение у таких подонков, как я.
Она невольно преисполнилась к нему уважением, которое выразилось кивком в знак согласия.
– Вы хотите меня изнасиловать? Значит, я вам интересна, несмотря на то, что вы наговорили мне много неприятного, – подстрекающим тоном произнесла она.
– Нет!
– Вы сами себе противоречите, – торжествующе объявила Мария, как будто выиграла важный спор.
– Вот видишь, ты даже готова понравиться аморальному насильнику, лишь бы он покусился на тебя.
Мария в гневе соскочила со стула. Мерзости, которые наговорил Воинов, отошли на второй план: нет ничего хуже, чем быть отвергнутой. Заметавшись по комнате, сделала порыв дать пощечину, но, приблизившись к подследственному, тут же отпрянула, сохранив чуточку рассудка. Ей ничего не оставалось, как выбежать из комнаты.