Пороки и их поклонники
Шрифт:
– Ну да, ну да, – морщась, согласился Архипов. – Пошли, ребята.
Крылечко было невысоким, как в хате, – три ступеньки, и вот вам дом. Двери распахивались прямо в “залу” – большое помещение с коврами, брудастыми креслами, светильниками в виде канделябров и картинами на стенах. Рамы у картин золотые, с завитушками, гроздьями, листьями – загляденье! Картины внутри рам – никакие. Из потолка торчала люстра мозельского стекла – богатая люстра!
– Всем добрый вечер, – поздоровался Архипов, –
В центре комнаты, непосредственно под богатой люстрой, сидел Добромир, причем видно было, что в кресло он плюхнулся только что, да и приволок его от стены тоже три секунды назад. Он трудно дышал и делал равнодушное лицо.
В некотором отдалении, у “столика с напитками”, стояла женщина в сером офисном брючном костюме. В руке она держала стакан. Она выглядела спокойней, но тоже было понятно, что стакан схватила только что.
“Декорацию они соорудили быстро. Молодцы, – оценил Архипов. – Особенно уместна дама у столика. Как в первоклассном кино”.
– Кто вы и что вам нужно? – спросил Добромир – Анатолий Петрович.
Архипов вместо ответа выудил из-за спины Витька, связанного полотенцами.
– Это ваше? – спросил он у Добромира. – Если ваше, забирайте.
Анатолий Петрович переглянулся с дамой у столика, очень коротко.
– Мы не понимаем, что вам нужно. Это сказала дама.
– Ну, конечно, вы не понимаете, – успокоил ее Архипов. – Это вы потому не понимаете, что я вам пока ничего не объяснил. Сейчас я объясню, и вы поймете!
Лет в четырнадцать он прочитал “Театр” Сомерсета Моэма. Бабушка была убеждена, что русскую литературу следует осваивать, только познакомившись с английской. Вот он и знакомился – отчасти с удовольствием, отчасти из-под палки. Великая Джулия Ламберт, в два счета победившая молодую соперницу, – вот кто ему нравился.
И про паузу, которую надо уметь держать, он помнил оттуда, и про то, как можно заставить партнеров и противников играть на тебя.
Архипов сделал в точности так, как сделала бы великая Джулия.
Бросив Витька посреди “залы”, с Тинто в одной руке и Марией Викторовной в другой, он обошел кресло, которое занимал “просветленный”, зашел ему за спину и сел. И Машу усадил. А Тинто сам уселся.
Режиссерский замысел был сломан с первых секунд шоу.
Теперь для того, чтобы разговаривать с Архиповым, Добромиру придется или выглядывать из кресла и смотреть назад, или разворачивать его в другую сторону.
– Развяжи его, – велел Добромир женщине у столика и кивнул на Витька.
Архипову стало любопытно, как он выйдет из положения с креслом.
В дверях “залы” показался тот самый, что хватался за сосну, завидев Тинто Брасса.
– Вызвал, – быстро сообщил он Добромиру.
Тот поднялся, в сторону Архипова не взглянул
– Что случилось? – Добромир налил себе примерно полстакана янтарной жидкости, то ли виски, то ли коньяка, и приблизился к Витьку: – Что произошло?
Витек шмыгнул носом:
– Ну, он вошел. И как давай стрелять! Я думал, он нас замочит… А потом… По голове… А Гогу наручниками в сортире… Я думал… замочит.
Архипов смотрел на картину в раме. Рама была загляденье. На картине же отображено голубое озеро – от края и до края. Из озера почему-то торчало дерево. На переднем плане – силуэт юноши и девушки, слившихся в объятии.
“Должно быть, из офиса приволок, – решил Архипов. – Пространство вечное энергия добра пронзает”.
– Зачем вы его впустили? – Это спросила женщина. – Откуда он узнал, где мы ее держим?
На первый вопрос Витек предпочел не отвечать.
– Не знаю я! Он… этой говорил, что… следил, когда… на “Чертановской” вы… и потом следил, когда вы ее… привезли…
Маша сидела, судорожно выпрямившись.
Архипов все рассматривал картину и хвалил себя.
Все рассчитано верно.
Анатолий Петрович Безсмертный ловко получал денежки с лопоухих сограждан, жаждущих немного попользоваться вечной энергией и больше никогда не работать. Квартирный бизнес был темен и дик, наверняка у него существовала “крыша”, но на Аль Капоне Анатолий Петрович все равно не тянул – ни по финансам, ни по размаху. Поэтому и дачка никем не охраняется, да и охранять тут особенно нечего – оранжерею из белых палок, что ли, или “дивной красоты” картины?
Тут собирались главные “друзья и соратники”, и богатство было несколько “житомирского” толка. Из головорезов – один Витек, но его Архипов уже победил.
Тот человек, которого напугал Тинто, тоже подскочил к столику и одним махом выпил стопочку.
– Ладно. – Это опять женщина. – Что вам нужно?
Архипов неторопливо перевел взгляд с картины на нее.
– Что вам нужно? – повторила она, и на лбу у нее обозначилась складка. – Зачем вы приехали?
– Советую отвечать, – подал голос Добромир. – Охрана уже едет.
– Да что это за охрана, – лениво протянул Архипов, – которая только едет, а я уже давно здесь!
– Откуда он узнал про дачу?! – вдруг завизжал второй. – Это ты ему сказал, придурок?!
И, подбежав, ткнул многострадального Витька кулачком в зубы. Витек пошатнулся.
– Сергей Борисович, – упрекнул Архипов, – что ж вы, не разобравшись, деретесь? Журналистское прошлое взыграло? Нервы шалят?
– Ну, хватит! – перебила женщина. – Что вам нужно, в конце концов?!
Архипов посмотрел на часы.