Пороки и их поклонники
Шрифт:
– Разве… все не кончилось, Володя?
– Я не знаю, – ответил Архипов, рассматривая свою новую “настоящую жизнь”, – точно не знаю.
– Как?! А разве вчера…
– Маш, все, что было вчера, закончилось. В этом как раз никаких сомнений нет.
– А в чем у тебя… сомнения?
Архипов отхлебнул кофе и принялся за омлет.
– Откуда у Лизаветы взялся нож? Она притащила мне нож и сказала, что он предвестник смерти. Дождь кровавый, затмение небес, все дела. Где она его взяла, ты не
Глаза у нее вдруг стали круглыми и похожими на глаза Макса.
– Ты видела этот нож, Маша?
– Я… видела. С черной ручкой, а на ручке что-то вырезано такое… непонятное. Она очень испугалась, когда его нашла. Вернее, я его нашла.
– Как?! Ты нашла?!
– Ну да. Я убиралась и вытащила этот нож у нее из-под кровати. И спросила у нее, что это такое. Я думала, может, так и должно быть. Может, она его специально положила. Она любила всякие… таинственные предметы. Мне всегда казалось, что она в них играет. Как в куклы.
Вот это да. Нож нашла Маша.
Опять Маша. Все время Маша.
– Куда ты его дела потом?
– Нож? Никуда не дела. Тетя так страшно побледнела, схватилась за сердце, я побежала за каплями Ворчала, они ей всегда помогают. Помогали. Ну вот. А потом она мне сказала, чтобы я забыла про этот нож. Как будто я никогда его не видела. А когда она… умерла, я его выбросила.
Архипов схватился за спину.
– Что с тобой? – спросила она, проследив за его рукой. – У тебя… болит спина?
– У меня всегда болит спина. Куда ты его выбросила?!
– Володь, а что с твоей спиной? Может, надо врачу показаться? Или курс пройти? Массажа или лечения?
– Куда ты его выбросила?!
Нож с черной ручкой торчал из бока юриста Маслова. Архипов вытащил его, завернул в пакет и сунул к себе в письменный стол – умник!
Откуда он взялся снова, если она его выбросила?!
Или?.. Или, черт побери, он появляется сам по себе, предвещая смерть?!
– Маша, куда ты дела нож?!
Она все смотрела, как он держится за спину.
– Я… завернула его в несколько газет и отнесла на работу. У нас там есть такая специальная помойка, ее возят на утилизацию. Ну, шприцы, просроченные препараты, тара… Я сунула его туда. А вечером даже посмотрела, забрала машина или нет.
– Забрала?!
Она кивнула.
– А что такое, Володь? Почему ты спрашиваешь?
Потому что этим ножом убили Евгения Ивановича Маслова. А накануне вечером именно об этот нож, который ты выбросила в “специальную помойку”, Макс Хрусталев порезал руку, когда ползал в темноте по полу. Порезал сильно. На полу под диваном осталось засохшее пятнышко.
Архипов был уверен, что нож должен лежать под Машиной кроватью. Он даже
Пятно оказалось под диваном в гостиной, Макс порезался именно там. Нож лежал в гостиной, а не в ее спальне.
Чью смерть он предвещал под диваном в гостиной?!
Откуда он взялся под диваном, если она на самом деле сдала его в утилизацию?!
– Подожди, – велел Архипов и отодвинул стул.
– Что?
– Подожди секунду.
Он выскочил в коридор, распахнул дверь в свой кабинет, зашел, подумал и заперся на замок.
Нож лежал в письменном столе, заваленный пухлыми справочниками и старыми бумагами.
Архипов выдвинул ящик и некоторое время не решался сунуть туда руку. Что-то страшно ему стало. А что, если… Что, если из его стола он тоже… ушел? Ушел предвещать чью-нибудь смерть.
Дождь кровавый и затмение небес. Отбойный молоток на бульваре. Силы зла и три плана бытия.
Позвоночник будто сверлили дрелью.
Архипов сунул руку. Только справочники, растрепанные и пухлые. Только справочники, и больше ничего. Попалась какая-то целлулоидная папка, Архипов в нетерпении отпихнул ее в сторону. Опять справочники.
Спине стало холодно и влажно.
Есть. Нашел.
Он быстро и внимательно ощупал пакет.
Внутри точно был нож, и ручка прощупывалась и… лезвие. Достать и посмотреть Архипов не смог себя заставить.
Он завалил пакет справочниками, задвинул ящик и с трудом выпрямился.
Этот нож на месте.
Владимир Петрович вернулся в гостиную, где Маша препиралась с Максом, который ни за что не хотел идти в душ после своих тяжелоатлетических упражнений.
– Да чего опять мыться-то! – скулил он. – Каждую минуту мыться – мозоли набьешь!
– Быстро в ванну! – рявкнул Архипов. – Быстро в ванну и есть, мы уезжаем.
Брат и сестра посмотрели на него в изумлении.
– Чего? Куда… уезжаем?
– Значит, так, – сказал Архипов – вожак стаи, – если ты у меня живешь, значит, ты должен работать. Шляться без дела целое лето я тебе не позволю. Моешься, одеваешься – и на работу. Быстро!
От неожиданности Макс Хрусталев отчетливо икнул.
– Ка… какую работу? Штукатурить, что ли?
– Штукатурить, что ли, будешь на исторической родине. У меня штукатуры не работают. У меня работают компьютерщики.
– Я… того… не… не умею я, вы же знаете!
– Научим, – мрачно пообещал Архипов. – Ну, давай-давай, шевелись!..