Порождение двух миров
Шрифт:
– Расскажи о своих друзьях, Эймвир.
– О друзьях? Ну...
– он усмехнулся, - Я расскажу свою историю в целом. В детстве я был тем еще оборванцем. Оборванцем без друзей. Постоянно дрался с соседскими мальчишками, и не давал спокойно жить девчонкам. Мне было весело и одиноко. Именно поэтому я не унимался. Затем меня, наконец, поколотили.
– Ты сказал, что люди делают так лишь иногда!
– Маленькие люди не в счет. В голове ветер...
Она вздрогнула.
– Что?
– Так говорят, когда кто-то делает глупые вещи. Когда не задумываешься о последствиях... На чем я остановился? А, точно! Парня,
– Жена? Ты имеешь в виду женщину?
– Да. Люди образуют пару, чтобы завести семью. Чтобы заделать, растить и воспитывать новых маленьких людей. Мужчину тогда называют мужем, а женщину - женой. Связь между ними, порой, бывает очень крепкая.
– И она сгорела? Сочувствую.
Эймвир кивнул.
– После того пожарища я решил собрать своих друзей и других пострадавших, способных сражаться, в Отряд. Тогда как раз про это ходили слухи. Отряд… для защиты от диких летунов. Пару раз сначала мы несли потери, но затем набрались опыта. Явился Корент… Наш Отряд стал очень сильным. Мы давали отпор всем нападениям. Такой сплоченной и дружной компании я еще нигде не встречал… и вряд ли встречу. А затем… Нас разбили. Это были чудовища, вроде того, что напал на твой дом…
– Большие с черными крыльями?
– Да. Они убили почти всех моих друзей. Из отряда остались лишь я и искалеченный путовальщик. Это боец, который натренирован сбивать диких летунов путами в воздухе. С тех пор моя жизнь будто остановилась. Я больше не мог ни с кем завести крепкой дружбы и старел прямо на глазах. Возможно, так для меня все и закончилось бы, но меня нашла Мальвен и рассказала о тебе.
– Сколько же тебе лет? Ты пережил много горя.
– Я больше не считаю. Знаю лишь, что больше пятидесяти.
Их взгляды встретились.
– Почему те чудовища так поступают? Они похожи на меня, но я их совсем не понимаю.
Эймвир оказался на развилке. Его благородное нутро противилось идее Мальвен и Гойнера, но говорить известную ему правду в данный момент было слишком опасно.
– Это их природа. Они хищники. Когда они голодны - нападают. Чаще всего нападения проходили из-за их желания подкрепиться свежим мясом. Иногда это были молодые выскочки, в которых бурлила кровь. Они искали свое место в мире. Как я, когда бил всех, кто был слабее.
Она потупила взгляд.
– Мне стыдно... Ведь я нападала...
– Потому что хотела показать так свою боль? Или из зависти, что они не чувствуют такое же горе?
– И да, и нет. Я думала о наставнике Гонраке. О том, как его не хватает. Они не могли вернуть его и пытались
– Верно. Никто не хотел издеваться над тобой. Они просто пробовали помочь по-своему. Им следовало либо дать тебе разрядку, как это сделал я, либо подождать пару дней, пока время не облегчит твою боль...
– он грустно вздохнул, - Значит его звали Гонрак. Да примет его Господь.
– Господь?!
– Мирель вдруг повысила голос, - Почему Господь вообще дал ему умереть такой мучительной смертью? Если этот Господь всегда прав и знает все… то я на самом деле не знала, кто такой наставник Гонрак, - она схватилась за голову, - Если он заслужил такую смерть, то что вообще правильно? Что может быть добром? В чем обманывал меня Наставник? Может быть - во всем? Скажи мне, Эймвир, чему теперь можно верить?
Мирель посмотрела вояке в глаза, отчего холодок пробежал по его спине.
– Я не знаю, каким было его прошлое, но вижу по тебе, каким было настоящее. Гонрак - хороший воспитатель, таким и запомни его. Грехи искуплены. А насчет Бога: многие сходят с ума, пытаясь понять его замысел. Не нужно думать, что Господь - палач, ведь мы все когда-нибудь умрем. Он спаситель.
– Спаситель...
– вздрогнув, прошептала она.
– Верно, - Эймвир подошел к решетке и попытался найти взглядом таз с едой, - Есть хочешь?
Она облизнулась и кивнула.
– Очень.
– Хорошо. Я принесу еды, если ты не против.
Она вновь кивнула.
Когда Эймвир защелкнул замок с другой стороны, Мирель окликнула его.
– Ты ведь скоро придешь, Эймвир?
Он замер.
– Конечно. Ты хочешь что-то сказать мне еще? Я слушаю.
Не отрывая от него глаз, она медленно отступила в угол камеры и села.
"Что-то мне это совсем не нравится... Надеюсь, она не сожрет меня."
Он вздохнул и вошел обратно. Мирель молчала, пока вояка не приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.
– Ты ведь знаешь Кнааркшу?
– судя по тому, как задрожал её тихий голос, она сильно волновалась, - Чешуйчатого лекаря.
– Я понял, про кого ты говоришь. Что с ним не так?
– Он...
– Мирель сглотнула, - Кнааркша делает со мной что-то странное.
Эймвира словно окатило ведром ледяной воды. Он уже догадывался, о чем пойдет речь дальше.
– Он просил никому не рассказывать?
– Не просил. Он взял с меня обещание, - Мирель захрипела от волнения. Перед продолжением она пару раз сглотнула, - Кнааркша называл это "сцепляться". У него есть странная штуковина. И он... засовывал мне её... сзади...
– Достаточно... Вот же гадкий выблядок, - он едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
– Выблядок? Что это значит?
– Ничего хорошего. И как он это объяснил? Зачем это нужно?
– Он сказал, что... раз я девочка - это необходимо для моего здоровья. Для моего… растущего тела… Он говорил, что чешуйчатые и летуны - древние родственники, и "сцепляться" для нас - это очень хорошо.
Эймвир сжал кулаки от злобы. Первое, что ему хотелось сделать - это взять дубину, выйти из подземелья и превратить морду похотливой твари в фарш. Он поднял оружие и замер, заметив, как на него смотрит Мирель. Ей было страшно.