Порождение двух миров
Шрифт:
Мирель напряглась.
Великий принялся чесать лапой свои подбородок и шею. После когтей на чешуе появлялись светлые полосы. Они становились всё светлее... Мирель не могла оторвать глаз от белоснежного горла Кейнерта, остальная его шкура была серая с черными пятнышками.
– Я знаю, что стало с северными, потому что сам один из них. Последний чистокровный эрт... Я пытался найти сородичей, но тщетно. Больше нет чистой крови. Только ты. Поэтому я не стану убивать тебя. Ни за что.
– Ты... этого не может быть.
– А теперь скажи мне, как
– Что?.. Я, - Мирель вдруг ощутила, что задыхается. Сердце её бешено колотилось, в животе разгорался приятный жар. Зов Крови неистово требовал от северной единения, - Убийца... ты - убийца.
– Может быть, но точно не для тебя.
Кейнерт подошел вплотную к ней. Ирэль дергала лапами, брыкалась, но замерла, словно парализованная, как только его нос коснулся её живота.
Мирель безумно нравилось присутствие Великого так близко. Тело отказалось повиноваться. Она расставила лапы шире и приняла его ласки.
– Значит драка для тебя служит танцем, - ласково сказал он, - Такое бывало с северными ирэль и раньше. Не думал, что встречу это вживую вновь.
– Нет, нет... НЕ-Е-ЕТ!!!
– отчаянно закричала она.
Мирель вскочила, как ошпаренная и тревожно осмотрелась по сторонам. Родное жилище в подземелье Арбиен, всё как обычно. Из коридора, где горели тусклые масляные светильники, донеслось недовольное низкое бормотание. Только спустя мгновение северная поняла, что проснулась от собственного крика.
Сон, в котором Кейнерт оказался северным летуном, красивее и желаннее которого она еще не видела. Этого еще не хватало...
– Что на этот раз, Мирель?
– сонливо промычал Буригерт из своего жилища, - Дикие твари увечили Эймвира у тебя на глазах?
Северная встряхнулась, обнюхала рану на бедре и осторожно лизнула её.
– Нет. Эймвир был далеко. Ему не угрожала опасность... Дело во мне.
– Не могла убежать от полчища врагов? Или, быть может, почувствовала, что становишься дикой из-за зова крови, и ничего не могла с этим поделать?
– Только отчасти, - она шумно вздохнула, - Там был Кейнерт. Скажи, он вправду такой черный?
– На крыльях есть темно-серые пятна. Остальное - черное. Еще у него запоминающиеся шрамы на морде и груди. Драться он умел всегда, но в молодости это не спасло его от ран. Что же произошло в твоем сне?
– Мы дрались… Я проиграла.
Бури насмешливо фыркнул.
– Бой был честным?
– Не совсем. У меня была булава, а у него - ничего.
– Тебе стоит принять этот сон, как предупреждение. Один на один одолеть его не сможет никто из живущих драконов.
– Но я ведь тренировалась с младенчества!
– Природа наградила его такой силой, что твои тренировки лишь продлят сопротивление, но не приведут к победе. К тому же есть особенности, играющие против ирэль в бою. Туловище у тебя длиннее, чем у эрта - а значит маневренность хуже. Смирись
– Это нечестно...
– злобно прошипела она.
– Считай - это везение. Везение для Кейнерта родиться с таким потенциалом. Нам же остается довольствоваться тем, что имеем. А имеем мы немало.
– И что же?
– Думаю, ты достаточно сильна, чтобы одолеть любого его отпрыска. Этим можно пользоваться. Еще у нас много друзей-людей, которые не позволят тебе встретиться лицом к лицу в бою с Кейнертом. Армия Роглана даст серьёзный отпор Великому, есть тот решит действовать агрессивно. А людям помогут эльфы. Всё не так плохо.
– В моём сне Кейнерт оказался северным летуном. Чистокровным.
Бури усмехнулся.
– А черный окрас - это сажа или краситель?
– Вроде того... Он сказал, что мы с ним единственные оставшиеся в живых истинные северные летуны. После победы надо мной он не собирался убивать меня, а...
– Ясно. Ты не могла сопротивляться?
– Я будто не хотела. Потому что в последний момент его слова показались мне правдой. Он тот, кого я прибыла вызволить... Сородич.
Глава 29. В забытьи
Ночь. Север империи людей.
По размытой недавним ливнем грунтовой дороге, поднимающейся серпантином в гору, двигался конвой. Повозки были накрыты плотным водонепроницаемым брезентом. Глядя на странные протяженные очертания полотна, о содержимом первой телеги оставалось только гадать. Во второй же было что-то угловатое и высокое - какой-то механизм. Полсотни охраны были одеты в темные однотипные плащи, по росту среди них выделялись лишь пятеро - отряд эльфийских разведчиков. Тихо поскрипывали колеса, кто-то шепотом вспоминал имена павших в бою у границы Охотников.
– Бури, ска-жи, он вправду такой... черны...
– едва слышно донеслось из-под брезента первой телеги.
Эймвир подвел лошадь ближе и приподнял ткань. Во мраке лишь чуть поблескивала чешуя укрытого летуна.
– Мы дра... ли... Я прои.рала...
– Похоже, у неё бред, - сказал Гойнер у него за спиной, испугав наставника. Мгновение до этого он что-то осторожно перекладывал на второй повозке и словно телепортировался к Эймвиру.
– Кажется, в этом бреду она говорит с Бури. Может он помер и прибыл поговорить с ней в забытьи?
Гойнер сдержанно усмехнулся.
– Слыхал о таком. Только среди людей, а не летунов, - он с тревогой осмотрел черный лес, окружавший дорогу, - Бывают вещие сны, а бывает, что умершие навещают живых и рассказывают такое, о чем могли знать лишь они до гибели. Жутко и любопытно, однако.
– Любопытно, но я спросил про Буригерта вообще-то.
– А я не ответил, потому что сам не уверен. Если мы вернемся и узнаем о его гибели, удивляться будет нечему.
Эймвир вздрогнул.
– Я... ве... тренирова-лась с... младен-чесва, - Мирель шевельнула головой. Видимо эту фразу в бреду она говорила с экспрессией.