Порождение Тени
Шрифт:
Он направлялся на северо-восток вдоль побережья Сембии. Его движения пожирали лиги. Кракен беззвучно проплывал под кораблями, мимо форпостов морских эльфов и банд тритонов. Он почувствовал голод и нырнул на глубину. Он поплыл вдоль дна, движения его тела поднимали за собой ил. Вдалеке раздалась китовья песня, поэма любви и верности. Ссессимиф поплыл на звук, заметив высоко над собой мать горбатого кита и её почти взрослого детёныша.
Он направился вверх к китам. Прежде чем мать заметила его, Ссессимиф настиг её. Он врезался головой в её брюхо, развернулся, оплёл её своими щупальцами и сдавил. Он весил в десять раз больше; у кита не было ни единого шанса. Она закрутилась в
Детёныш ушёл на глубину, горюя по матери. Ссессимиф позволил ему убежать и держал самку в сети своих щупалец, пока та не задохнулась. Он сожрал её, отрывая клювом большие куски плоти. Кровь и ошмётки оседали на морское дно, но падальщики не приближались. Они дожидались, пока Ссессимиф уплывёт.
Покончив с обедом и позволив китовьим костям опуститься на дно, он поспешил к Йонну. Приближаясь, он сложил свои щупальца в магический символ и прочёл слова заклинания, известные каждой особи его вида. Магическая энергия выстрелила из него и помчалась к поверхности, чтобы призвать шторм.
Час спустя Ссессимиф показался на поверхности. Небо было затянуто тучами, холодный зимний дождь барабанил по волнам. Дождь охлаждал воду у поверхности, которая была заметно теплее, чем на глубине. Холод позволял Ссессимифу лучше контролировать свою плавучестью. За пеленой дождя он заметил россыпь огоньков вдалеке, которая была Йонном.
Он поплыл к гавани, набирая скорость.
После заката Наян и его теневые ходоки вернулись. Когда сгустилась тьма, Кейл, Ривен, Наян и ходоки телепортировались в переулок в стенах Йонна.
На их плащи обрушился сносимый ветром ливень, холодный, почти как град. Отряд натянул поглубже капюшоны и вышел из переулка на основную улицу.
По сторонам мощёной дороги стояли двух- и трехэтажные дома с крутыми черепичными крышами, теснясь так близко друг к другу, что почти сливались в одно длинное здание, тянувшееся вдоль всей улицы. Слева и справа по улице шли открытые канализационные каналы, по которым текли потоки воды и нечистот. Камень был скользким от дождя.
Из-за позднего часа и пронизывающего ливня улицы были безлюдны. На тротуарах стояло несколько повозок, и несчастная лошадь топталась у коновязи возле наглухо запертого постоялого двора. В некоторых окнах второго этажа горели огни. С крюков на стоявших вдоль дороги шестах свисали фонари. Некоторые погасил дождь. Фонари качались на ветру. Мальчишка, закрывший голову большим для него плащом, выбежал из переулка и отвязал лошадь. Кейл и его спутники по привычке отступили во тьму, и малец их не заметил.
— Идём, — сказал он упирающейся лошади и потянул её в переулок.
Кейл и остальные шли по улице, пока не достигли площади, где стояла бронзовая статуя, изображавшая волшебника в процессе сотворения заклинания. Вытянутую руку статуи покрывала наледь. С площади Кейл смог разглядеть практически весь город.
Йонн располагался на дне пологого карьера, похожего на огромный котёл. Город делился на ярусы, спускавшиеся сверху вниз по склону карьера, как ведущие к морю огромные ступени. Ярусы соединялись грунтовыми пандусами, бока которых ограждали невысокие стены. На дне города находилась глубоководная гавань, причалы и трущобы бедняков. У причалов теснились суда, и несмотря на час и погоду, в неверном свете фонарей Кейл разглядел несколько фигур, шагавших по пирсам. За пристанью простиралось вдаль Внутреннее море, тёмное и зловещее.
На самом верхнем ярусе стояли высокие башни и богатые особняки. С этого высокого насеста
Между двумя противоположностями в виде доков и особняков высился тесный лес зданий из дерева и камня, в которых жили рабочие, торговцы, ремесленники и художники Йонна. На здешней скромной линии горизонта выделялись четырёхкупольный дом в центре города и высокие, освещённые магией башни здания гильдии прямо над доками.
Город показался Кейлу перегруженным, переполнившим свой котёл. Здания занимали каждый клочок земли внутри карьера и карабкались на его склонам.
Кейл оглянулся. Над домами знати возвышалась Дорожная твердыня — сокровищница, казармы и тюрьма Йонна, построенная на вершине склона. Пандус из утоптанной земли и дроблёных камней спускался от неё в город. На нём никого не было. Ночь была слишком холодна, а дождь слишком силён.
Кейл знал, что Дыру они найдут под Дорожной твердыней. Он повёл свою команду по городу, прячясь в тенях и избегая сходней, ведущих от одного яруса к другому.
Они двигались быстро и скоро достигли верхнего городского яруса. Перед ними оказался широкий грунтовый подъём, ведущий к лежащим впереди мрачным шпилям и стенам Дорожной твердыни. Кейл заметил, что по стенам расхаживают нескольких промокших дозорных мечей — стражников Йонна. Поверхность утёса опускалась под крепостью. И на его дне лежало то, что, как решил Кейл, должно было быть Дырой.
Дыра находилась с одной из сторон ведущего к Дорожной твердыне подъёма, напротив северо-западной стены карьера. Снаружи вход в политическую тюрьму казался всего лишь построенной на склоне укреплённой каменной будкой. Внутри должен был находится вход в шахту, опускающуюся вниз в карьер. Единственным способом проникнуть в здание был закрытый подъёмной решёткой вход, охраняемый горсткой дозорных мечей Йонна. На каждом часовом был дождевик, каждый носил сигнальный рог. Кейл не сомневался, что внизу в шахте хватало и других стражников.
Луна была скрыта тучами, но Кейл полагал, что она уже скоро зайдёт.
— Занимаем позиции, — приказал он сквозь шорох ливня.
Почва возле небольшого каменного здания была усыпана гравием и мелкой галькой. Несколько куч отработанного камня и мусора могли послужить им укрытием.
Кейл указал на них, его спутники кивнули, они зашли за одну из куч.
— Ждём, — сказал Кейл.
Теневые ходоки, по-прежнему соблюдая молчание, уселись на землю, скрестив ноги и закрыв глаза. Казалось, они не обращают внимания на дождь и холод. Кейл решил, что они медитируют. Это напомнило ему о Магадоне, что, в свою очередь, напомнило ему об их цели.
Ривен выглянул из-за груды камней, взглянул на шахту.
— Работа не дворфийская, — сказал он. — Она не может быть такой уж глубокой. Быстро войдём и быстро выйдем.
Кейл кивнул. Он присоединился к Ривену, разглядывая сооружение. Пятеро стражников, глубоко натянув капюшоны, опирались на свои алебарды, приняв скучающие позы.
— Где именно прекращает действовать магия? — спросил он Ривена.
Тот покачал головой.
— Я не знаю.
Кейл решил разузнать, что сумеет. Он сжал в руке маску и произнёс слова простого заклинания, позволявшего ему видеть волшебство. Теневые ходоки открыли глаза и собрались вокруг него, пока он творил заклятье. Татуировки в виде масок на лицах придавали им зловещий вид.