Порождение зла
Шрифт:
Иола улыбнулась. Нельзя и виду подать, что боишься. Стражник приблизился к ней почти вплотную и коснулся жетона, свисающего с шеи Иолы. Она нервно сглотнула.
– Какой узор интересный, – сказал он, пальцами ощупав серебряный жетон.
Его толстые пальцы наконец оставили в покое жетон. Когда он выпустил из рук круглый предмет, то жетон ударился об жилет Иолы и неудачно повернулся той стороной, которую ни в коем случае нельзя было видеть стражнику.
Иола затаила дыхание. Все! Пропало! Стражник сразу заметил заднюю часть
– Не уходите, – приказал он строгим голосом.
– Мне нужно идти, – напомнила Иола и улыбнулась, – времени совсем нет.
Иола попятилась назад, но стражник пошел вслед за ней. Тут Иола поняла – нужно бежать!
Она рванула к выходу, слыша за спиной стражника:
– Не выпускайте ее! Она обманщица! Не выпускать!
Иола распахнула тяжелую дверь и, выйдя наружу, побежала с такой скоростью, с которой, наверное, никогда не бегала.
Глава 20
Иола обхватила ладонями холодные прутья темницы. Сырость, холод, пожалуй, не все проблемы, которые настигли ее после задержания стражниками в городском правлении.
Иола огляделась. В городской темнице почти не было заключенных. Только в темной камере напротив кто-то сидел. Но лица узника она разглядеть не смогла. Привыкшие к темноте глаза пленницы различили только смутный силуэт мужчины, сидевшего в углу камеры.
Если бы не тот охранник…Что б его! Во всем виноват он. Иола глухо вздохнула. Как только за ней погнался тот охранник, проходящие мимо дежурные стражники присоединились к нему и схватили ее. Для выяснения всех подробностей они временно отправили Иолу в городскую темницу. А дальше… Наверное, ее ждет суд. Ох, дела идут очень плохо!
Иола подошла к двери и постаралась взломать его магией, но ничего не вышло. Они намеренно сковали замки для темницы из бронзы, которая не поддается магическому воздействию. Отсюда ей не выйти, не сбежать.
– Какими вы судьбами здесь? – неожиданно подал голос сосед из камеры напротив.
Иола резко посмотрела в ту сторону. Она не ответила, только внимательно вгляделась в темноту, чтобы рассмотреть лицо собеседника.
– Меня вот за драку бросили сюда, – мужской голос с бархатным тембром звучал спокойно, – оказывается, нельзя бить по морде стражника! Кто бы знал.
Иола села на пол и, прислонившись к стене, закрыла глаза. Что ей делать? Как быть? Не нужно было соглашаться на этот план. К тому же все зря: в архиве совсем ничего нет, даже клочка бумаги не оставили, сволочи!
– Предположу: вы слонялись около борделя в поисках очередного гуляки, который заплатит вам несколько грошей за услугу. Ну-ну, вы должны были знать, что ночных бабочек стражники разгоняют, а в худшем случае – сажают на несколько дней в темницу. Скажем так, на перевоспитание.
Иоле
– Вы когда-нибудь пробовали устрицы?
Иола поморщилась в недоумении. Что он вообще несет? Она и в этот раз промолчала.
– Так вот, – продолжал сосед, словно ее ответ ему вообще был не нужен, – у них такой странный запах, когда они жаренные. Я вот не знаю, почувствовал этот запах сейчас и проголодался до жути.
Устрицы? Видать человек-то не из бедных. Иола заметила, что у болтуна речь хорошо поставлена и отчетливо слышится ноанский акцент. Похоже неугомонный собеседник из Ноана. В этой стране все тянут последние звуки в словах.
– И, как можете вы подумать, я не из Ноана, – словно прочитав мысли Иолы, возразил тот, – все, кто слышат меня, ошибочно предполагают, что я родом из этой замечательной страны. Но, к сожалению, нет. Я чистый бефрорец. Жил один год в Ноане, но сразу вернулся на родину…
– Одного года хватило, чтоб их говор подхватить? – не поверила Иола, даже заговорив с ним.
– О, вы умеете говорить? – съязвил он. – Прекрасно! А то думал, что вы немы и глухи. Боялся, что времяпровождение окажется скучным.
Иола закатила глаза, а собеседник все продолжал нести какую-то бессмыслицу. Она его даже не слушала. Наверное, прошло больше часа, пока не пришло двое стражников с мисками каши. При виде каши Иолу охватило отчаяние. Ну, вот, она снова стала узницей, но уже не монастыря, а темницы.
– Вам ложку оставили? – спросил мужчина.
– Нет.
– Мне тоже, – силуэт приблизился к прутьям своей камеры, – ну что ж, по старинке придется.
– Это как? – спросила Иола, смотря на белую жижу в миске.
– Руками!
Иола посмотрела на собеседника. Тот как раз подошел к прутьям настолько близко, что она смогла его разглядеть. Светлые волнистые волосы спускались до плеч, лицо было обезображено красной сыпью, идущей от переносицы к мужественным квадратным скулам. В голубых глазах поблескивало озорство.
– Не думайте про сыпь ничего дурного, – заметив взгляд Иолы на своем лице, сказал незнакомец, – я не спал, с кем попало, и не подхватывал никакой заразы!
– Ага.
Иола вернулась к миске с кашей, размышляя, как ее есть и есть ли вообще. Она не удивилась бы, если бы в каше обнаружился какой-нибудь червь или таракан. Потому что содержимое миски в целом выглядело несъедобной. Вдруг еще отравится.
– Знаете, – протянул он, зачесав назад гриву густых светлых волос, – никогда не осуждал представительниц древнейшей профессии. Они просто работают. Да и их работа приносит одно удовольствие, – он лукаво улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов, – Но не думал, что этим занимаются такие, как вы.