Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
– Зато у меня есть все основания считать вас непорядочным человеком, вспыхнул поручик.
– Что вы, сутенер, шулер и просто мелкий жулик, понимаете в порядочности?
– Во всяком случае, больше, чем бывшие жандармы и шпионы.
– Напрасно вы думаете, что можете меня оскорбить. Я слишком презираю вас, чтобы обижаться. Но так как ваше присутствие не доставляет мне никакого удовольствия, то прошу вас покинуть мою квартиру. Эй, подать поручику пальто!
– крикнул генерал.
Князь ушел. Фок по телефону
– Жду вас немедленно к себе.
– Позвать сюда Шубина, - приказал он затем денщикам.
Как только Шубин появился в комнате, лицо Фока сразу просветлело.
– Итак, наш милейший друг Василий Васильевич, к великому сожалению, покинул бренный мир. Что же вы собираетесь теперь делать?
– Господин Тифонтай предусмотрел этот случай Управление всеми делами передается мне, но под мудрым контролем вашего превосходительства, - отвечал Шубин.
– Никогда не думал, чтобы он оказался столь дальновидным.
– Покойный капитан был неплохим советчиком.
– Постараюсь во всем следовать ему, за исключением оплаты моих, как вы выразились, мудрых советов. По своему генеральскому чину и положению я должен получать значительно больше, чем получал Сахаров В цене скоро сошлись. Обсудив затем некоторые детали, оба собеседника поднялись с мест.
– Да, не думаете ли вы, милейший, что некий князь совершенно не нужен в Артуре?
– Мои мысли всегда совпадают с желаниями вашего превосходительства.
– Тем лучше, медлить не следует.
– Все будет сделано в кратчайший срок!
Шубин исчез, а на смену ему появился Рейс.
– Надо немедленно опечатать квартиру Сахарова, - с места начал Фок.
– Это уже сделано.
– ...и назначить комиссию для приведения в ясность оставшихся дел и имущества. Общее руководство - за мной, но меня в нее официально не вводите.
Рейс едва успевал записывать распоряжения Фока.
– Сегодня же оформите у Стесселя этот приказ.
– Будет сделано, ваше превосходительство.
– Итак, мы теперь без всяких посторонних лиц связаны со штабом, но, конечно, не Куропаткина, - весело засмеялся Фок.
– И можно действовать смелее. Вам поручается "мадам", благо вы еще мужчина в соку и вполне сохранили свой гвардейский вид, а я вплотную займусь моим старым, но, увы, безнадежно глупым другом, - весело шутил генерал, потирая от удовольствия руки.
– Кстати, следовало бы также чем-либо отметить память нашего незабвенного друга. Это бы и для нас было полезной ширмой. Надо подумать о сооружении ему памятника в Дальнем, - предложил Рейс.
– Нет, этого без разрешения японцев не сделаешь. Проще представить его к ордену, например - к Георгиевскому кресту.
– Но за что же?
– Хотя бы за то, что так хорошо сумел наладить связь с... японцами. Это ведь дело
Поздний звонок встревожил собравшуюся на покой Веру Алексеевну. Не желая беспокоить уже дремавшего в постели мужа, она сама вышла в приемную.
– Приношу тысячу извинений! Не будь самых срочных дел, никогда не посмел бы обеспокоить в столь поздний час, - расшаркался Рейс.
– Сейчас получил известие о смерти в больнице Красного Креста капитана Сахарова.
– Василий Васильевич умер?
– с ужасом воскликнула генеральша и от волнения опустилась на стул.
– Какое несчастие! Неужели эти медики не могли его спасти? Два дня тому назад уверяли, что он вне опасности - и вдруг умер!
Завтра же велю отслужить по нем панихиду.
– И Вера Алексеевна по-настоящему всхлипнула.
– После Василия Васильевича осталось значительное имущество, различные документы, имеющие, быть может, большую государственную важность. Все это надо привести в ясность, необходимо принять сразу же экстренные меры. Я набросал тут проект приказа и хотел просить его превосходительство о подписи.
– Анатоль уже спит, завтра с утра я передам ему. Никак не могу примириться с мыслью, что бедного Василия Васильевича уже нет на свете, печально вздохнула Вера Алексеевна.
– Когда же всем этим ужасам придет конец?
– Когда это найдет нужным и возможным Анатолий Михайлович.
– Разве дело только в нем? А Фок, Смирнов, Белый, Кондратенко, адмиралы...
– Генерал Фок давно уже обдумывает этот вопрос. Вот с Кондратенко договориться труднее! Остальных не стоит и принимать в счет. В случае чего их можно и обезвредить.
– Роман Исидорович еще месяц тому назад поднимал вопрос о сдаче, но Анатоль отклонил его предложение, - проговорилась генеральша.
– Только вы не выдавайте меня мужу, Виктор Александрович. Это секрет.
– Тем не менее Кондратенко проявляет самую кипучую деятельность по обороне Артура и, кроме того, очень популярен среди солдат и младших офицеров.
– Ну, тех-то никто спрашивать не станет, что делать. Прикажут - они сдадутся.
– А если нет?
Вера Алексеевна с удивлением и страхом посмотрела на своего собеседника.
– Быть этого не может, - полушепотом проговорила она.
– Я вполне уверен, что первым откажется повиноваться приказу о сдаче все тот же Кондратенко, и гарнизон его поддержит. Недавно я шутя спросил его, что он будет делать при известии о сдаче Артура. Он совершенно серьезно ответил, что арестует начальника, отдавшего такое приказание, и будет продолжать сражаться до последнего человека.
– Анатоль об этом знает?
– Я не доводил до сведения его превосходительства.
– Напрасно. Я сама расскажу ему обо всем. Спокойной ночи.
– И генеральша удалилась.