Порт-Артур. Том 1
Шрифт:
– Существующие госпитали останутся на месте, а новые будут открывать в казармах на Тигровке, на Белом волке. У нас на Утесе уже открывают лазарет, – пояснил Борейко.
– Но ведь его там всегда могут обстрелять с моря! – удивилась Варя.
– С тех пор как вы в апреле напугали японцев своим присутствием на Утесе во время бомбардировки, они не подходят к нам на пушечный выстрел. Разве что ночью иногда миноносцы рискуют подойти к берегу. Сейчас у нас совершенно спокойно. Рядом морское купанье, чистый воздух,
Посудачив еще об артурских делах, Звонарев и Варя стали прощаться. Было около полуночи, когда прапорщик сдал с рук на руки Варю ее матери.
– Надеюсь, ваши дела поправились и вы принесли свой должок? – без церемоний спросил Сахаров явившегося к нему Гантимурова.
– К сожалению, нет! Я пришел попросить у вас отсрочки.
– Больше не могу! Карточные долги порядочные люди выплачивают в суточный срок, а вы тянете уже две недели и не можете расплатиться.
– Где же я в осажденном городе возьму денег?
– Это не мое дело! Долг сделан, значит, его необходимо погасить.
Гантимуров взволнованно прошелся несколько раз по комнате.
– Вы на меня накидываете петлю, Василий Васильевич.
– Сами в нее лезете, дорогой мой!
– Возьмите мой портсигар, – предложил Гантимуров. – Это последняя моя наследственная драгоценность. Все, что осталось от миллионов моего отца, – усмехнулся он.
– Если не считать еще наследственного сифилиса!
Князь густо покраснел.
– Я поражаюсь зашей осведомленности…
– Это, как говорится, к слову пришлось. Я слышал, что вы думаете свататься к дочери Белого.
Взбешенный Гантимуров подлетел к сидевшему в качалке Сахарову.
– Не собираетесь ли вы довести до сведения папаши о моем недуге? Если так, то поберегитесь! Я ни перед чем не остановлюсь!
– Не волнуйтесь, я пошутил. Дело гораздо проще и лучше, чем вы думаете. Вы хорошо приняты у Стесселя. Станете почаще бывать там и сообщать мне всякие новости – политические, военные и просто сплетни. У нас в коммерции все может пригодиться.
– Только-то! Сколько вы мне за это дадите?
– Пятьдесят в месяц.
– За кого вы меня принимаете?
– Через день дам тридцать, а через два – ни копейки, ибо найду другого человека.
– Черт с вами, согласен.
– Конечно, ваши заработки очень могут повыситься, если вы сумеете достать что-либо секретное или не подлежащее оглашению.
– Но ведь у Стесселя, кроме военных секретов, никаких быть не может! Какая же тут коммерция?
– Юноша вы невинный! Разве война не коммерческое предприятие?
– Первый раз слышу о возможности та, кой постановки вопроса. Война – это проявление рыцарского духа народа.
– За рыцарями-то, мой друг, всегда
– Но ее ведь в Артуре нет!
– Зато есть в Шанхае, куда можно сообщать нужные сведения.
– Примите меня в долю! – попросил Гантимуров.
– Это надо заслужить, родной мой! Сперва посмотрим, на что вы годны.
– Я готов и, думаю, годен на все!
– Приятно слушать вас, молодой человек! Вы можете далеко пойти, но можете и навсегда остаться в Артуре, – с расстановкой проговорил Сахаров.
– Что-то мне последнее не улыбается! – поеживаясь, ответил Гантимуров. – Одолжите-ка мне еще сотню, Василий Васильевич.
Распрощавшись с Гантимуровым, Сахаров приказал подать экипаж и, тщательно одевшись, отправился на квартиру начальника штаба Стесселя – полковника Рейса. Денщик выскочил навстречу капитану и доложил, что полковник спит после обеда.
Сахаров хотел было уже уезжать, когда штора на одном из окон поднялась и показалась рослая фигура Рейса. Увидев гостя, он приветливо махнул рукой и пригласил зайти.
– Всегда рад вас видеть у себя, Василий Васильевич, – крепко пожал он руку капитана, – по делу и без всякого дела.
Сахаров поспешил заверить полковника в своей взаимной симпатии, пропел дифирамбы мудрому руководству Стесселя, намекнув при этом, что, конечно, последний этим всецело обязан своему начальнику штаба. Рейс слушал с любезной улыбкой и старался догадаться, что именно привело к нему удачливого градоначальника города Дальнего.
– Как ваше драгоценное здоровье, Виктор Александрович? – справился Сахаров.
– Все никак – не могу привыкнуть к теперешней нашей пище. От конины душу воротит, а говядины или курятины нигде не достанешь. Боюсь, как бы совсем не разболеться от плохого питания.
– Но у Веры Алексеевны, насколько я знаю, еще вдоволь всякой птицы и свиней.
– Дерет она за все безбожные деньги, а это мне, при моем полунищенском окладе, не по карману.
– Я думал, что она вам по знакомству делает скидку.
– Какое там! С живого и мертвого готова семь шкур содрать. До чего же до денег жадна, вы и представить себе не можете!
– Хотя я и не знал, что вы испытывайете затруднения в отношении питания, но все же кое-что захватил с собой. Пошлите вашего денщика взять из экипажа.
– Премного вам благодарен, Василий Васильевич! Вы буквально спасаете меня от преждевременной смерти, – благодарно потряс руку Сахарова полковник, – С, каждым днем с едой становится все хуже, и неизвестно, скоро ли и чем кончится осада Артура.