Порт-Артур. Том 1
Шрифт:
– Конечно, никто сейчас этого знать не может, но не надо быть пророком, чтобы предсказать, что добром это не кончится, и раз нам предстоит потерпеть поражение, то желательно, чтобы это случилось возможно скорее во избежание лишних жертв.
– К сожалению, соображения гуманности далеко не всегда принимаются во внимание. Что касается вашего Стесселя, то он весьма мало об этом думает.
– В этом отношении женщины всегда бывают гораздо податливее, и, мне думается, Вера Алексеевна отнесется к такой мысли более отзывчиво.
– Вы
– Какой ущерб! Наоборот, она весьма выиграет на этом деле.
– Не секрет, каким образом?
– Играя, через меня на бирже.
Рейс с уважением посмотрел на своего собеседника.
– Чем скорее мы заключим мир с Японией, тем лучше это будет для России, – продолжал Сахаров.
– К сожалению, мы не можем повлиять на ход этих событий.
– Наоборот, пальма мира лежит у вас в кармане, дорогой Виктор Александрович.
– Каким образом?
– С переходом Артура в руки японцев война будет окончена.
– Этот вопрос будут решать дипломаты, а не мы.
– Без учета положения в Артуре он не может быть решен. От вас же зависит то или иное освещение этого вопроса.
Рейс начал кое-что понимать и кое о чем догадываться.
– Я не говорю, что войну надо прекратить сию минуту! Но надо иметь в виду и это обстоятельство, Пока же позвольте откланяться, дорогой Виктор Александрович, подумайте о нашем разговоре, – проговорил Сахаров, вставая с места.
– Думать тут нечего. Я согласен. Вы даете директивы, я же их, по возможности, провожу в жизнь.
– Итак, все будет в порядке! – усмехнулся Сахаров. – А пока я двинусь на поклон к Вере Алексеевне.
– И весьма разумно сделаете, – одобрил Рейс.
Через четверть часа капитан почтительно прикладывался к пухлой ручке Веры Алексеевны Стессель.
– Ваше поручение мною выполнено, хотя с опозданием! – говорил он, протягивая небольшой сверток.
– Какое поручение? – удивилась генеральша.
– Вам хотелось приобрести недорогие, но хорошие серьги для мадемуазель Белой, если мне память не изменяет. Вчера мне удалось найти дешево пару замечательных серег из старинного китайского золота, с большими рубинами. Извольте посмотреть – не подойдут ли они вам?
Вера Алексеевна открыла футляр. Крупные рубины, как капли свежей крови, поблескивали на темном бархате.
– Чудесно! Но едва ли девушке подойдут эти рубины, уж очень они напоминают кровь!
– Зато это на всю жизнь будет напоминать ей о том, что они подарены во время войны.
– Какой ужас эта война! Сколько она несет с собой страданий и крови. Я сегодня посетила наших бедных солдатиков в военном госпитале. Все они святые мученики. Такие ужасные раны, и ни одного стона! Врачи поражены. Только глубокая вера и христианское смирение могут дать силы для этого. Я подарила каждому из них по
– Да, война ужасная вещь! – с чувством поддержал Сахаров. – И нет большей заслуги перед человечеством, как возможно быстрая ее ликвидация. Во имя гуманности, во имя культуры, во имя спасения своей души, во имя любви к родине, – каждый, как только может, должен приложить все усилия к скорейшему окончанию войны, – патетически закончил Сахаров.
– Вы глубоко правы, Василий Васильевич! Я и не подозревала, что вы такой исключительно гуманный и чуткий человек! Разрешите в таком случае просить вас принять участие в работе нашего благотворительного общества, председательницей которого я состою.
– Весьма польщен вашим предложением и с удовольствием вношу свою скромную лепту. Позвольте вам вручить сто рублей, – протянул Сахаров деньги.
Вера Алексеевна расплылась в благодушной улыбке.
– Я сейчас выпишу вам квитанцию, – встала она.
– Ради бога, не беспокойтесь! – поспешил предупредить ее капитан. – Мне она совершенно не нужна.
– Но мне она необходима для отчетности.
– Кто же у вас осмелится спросить отчета, Вера Алексеевна? Ни в России, ни тем более в Артуре никому не придет это в голову, рее прекрасно знают, что вы постоянно прикладываете свои личные средства в дела благотворительности, что же касается формальности, то прикажите какому-нибудь чиновнику из государственного контроля оформить все как следует, – посоветовал Сахаров.
Генеральша внимательно слушала капитана и сочувственно кивала головой.
– Хотела бы я иметь такого советника, как вы!
– Всегда к вашим услугам!
– Кроме того, мне нужен еще секретарь, не могу же я одна вести всю канцелярию.
– Могу порекомендовать вам на эту должность князя Гантимурова. Человек из общества, хорошей фамилии, весьма будет вам полезен. Кроме того, это даст ему возможность заработать сотню-другую в месяц.
– Но все наши доходы в месяц не достигают этой суммы!
– Можно поднажать на наших негоциантов: прикажите только полицмейстеру, он быстро организует вам сбор средств через чинов своей полиции. Что касается меня, то обязуюсь до конца войны вносить вам по сотне в месяц.
– Вы изумительный человек, Василий Васильевич! У вас не голова, а чистый клад!
Только поздно вечером, весьма довольный собой, Сахаров наконец отбыл из квартиры Стесселя. Дома его уже ожидал служащий с мельницы Тифонтая. Он почтительно передал капитану несколько писем. Одно из них, в небольшом изящном конверте, написанное женским почерком и надушенное крепкими духами, привлекло особенное внимание Сахарова. Он быстро пробежал его глазами: «Любимый, соскучилась, пиши, жду с двадцать восьмого писем. Лида».