Порт-Артур. Том 1
Шрифт:
– Поручим полковнику Агапееву согласовать все связанное с этим вопросом, – решил Макаров.
– Мы от себя выделим или капитана Гобято, ила прапорщика Звонарева, – предложил Белый, – они и проведут эту работу.
– Что может в артиллерии понимать прапорщик? – удивился Никитин.
– Он весьма успешно вел переделку лафетов на Электрическом Утесе, – ответил Белый. – Сейчас я ему поручил ту же работу и на других батареях. На Ляотешане он вполне справится.
Когда перешли к обсуждению вопросов связи берега с флотом, Макаров предложил выделить матросов-сигнальщиков на все батареи. Стессель решительно запротестовал.
– Нам
Макаров предложил Агапееву договориться об этом со штабом крепости и крепостной артиллерии.
Под конец заседания Макаров сообщил, что наутро он намеревается вывести всю эскадру в морей попробовать поискать отдельные небольшие отряды японцев.
– Нынешняя война прежде всего война за обладание морем. В настоящее время мы значительно слабее японцев, и, чтобы выровнять наши силы, необходимо нападать на их отдельные корабли или маленькие отряды. В заключение не могу не выразить горячей надежды, что наши отношения с крепостью наладятся в ближайшее время, – закончил адмирал свою речь.
После заседания Макаров пригласил всех ужинать на корабль. Стессель и Никитин демонстративно отказались и уехали, а Белый и Кондратенко приняли приглашение.
В дружеской беседе они очень быстро договорились по всем пунктам и решили на будущее время действовать сообща, минуя по возможности штаб крепости.
– С момента своего визита к Стесселю я чувствую себя крайне расстроенным враждебным отношением ко мне крепостного начальства, – говорил Макаров. – Поскольку мы заняли Артур только для того, чтобы иметь стоянку для флота, вполне естественно, что и крепость создана для его защиты. Тем приятнее мне было так легко и просто договориться с вами, господа.
– Я вполне разделяю вашу точку зрения, Степан Осипович, – ответил Белый, – и прошу завтра же прислать матросов-сигнальщиков хотя бы на наши важнейшие батареи – Золотую гору и Электрический Утес.
– В свою очередь, я прошу вас также помочь мне на Ляотешане, – попросил Макаров.
– Я повидаю начальника инженеров крепости полковника Григоренко, – сказал Кондратенко, – и в ближайшие же дни вместе с ним и Василием Федоровичем выберу там места для установки батарей; наметим попутно и направление новых дорог.
– Я надеюсь, господа, что вы позволите мне отныне считать вас своими союзниками в деле обороны Порт-Артура, – закончил адмирал.
Макаров проводил генералов до самого трапа и приказал Дукельскому сопровождать их до пристани. Когда шлюпка отошла, Макаров стал прохаживаться по палубе. Он понял, что сегодня он нашел себе точку опоры в Артуре.
Утром Звонарев был вызван в Управление артиллерии. Вместе с ним на линейку села и Шурка Назаренко, отправлявшаяся на курсы сестер. День выдался ясный, солнечный, слегка ветреный. Море расстилалось перед глазами до самого горизонта. Ни одного корабля, ни одного дымка не было видно.
– Хорошо сегодня, – заметил Звонарев.
– Должно, японцы в обед явятся. Они всегда, как только ясно, обязательно приходят к Артуру.
– Вы уже привыкли к обстрелу, Шура?
– Привыкла, только когда близко снаряды рвутся, то страшно бывает. Тогда я в погреб ховаюсь, и там мне совсем не страшно.
– Будете сестрой, придется вам и на позициях бывать, – там страшнее будет, чем у нас.
– Папаня
– Замуж торопитесь?
– Об этом я и не думаю. Учиться хочу.
– Зато Пахомов, верно, ждет не дождется, когда вам шестнадцать лет исполнится.
– Пусть ждет, все равно я за него не пойду, – угрюмо проговорила девушка. – Противен он мне.
Разговаривая, они незаметно доехали до Управления артиллерии. Шурка Назаренко пошла к Варе, а Звонарев к генералу. Белый встретил его очень радушно.
– Я хочу поручить вам одно важное дело-установку орудий на Ляотешане. Работа спешная и в двухнедельный срок должна быть окончена, – сообщил генерал.
– Боюсь, что я не справлюсь с этой работой. Я ведь еще очень мало понимаю в артиллерийском деле.
– Зайдите сейчас к Гобято, я ему уже говорил об этом.
Звонарев откланялся и пошел в мастерские. Он не застал Гобято там, зато встретил в механическом цехе очень утомленного Братовского.
– Сильно устаете? – спросил его Звонарев.
– Не столько от работы, сколько от стояния под ранцем да от внеочередных нарядов. Нельзя ли мне к вам, ваше благородие, на Электрический Утес? – попросил Братовский.
– Сегодня же об этом переговорю с капитаном. Только вам делать у нас сейчас нечего. Работы по переделке закончились, сам я назначен на установку орудий на Ляотешане, на Электрическом, верно, не буду вовсе бывать.
Звонарев вернулся в Управление, где наконец застал Гобято.
– С Ляотешанем ерунда какая-то получается. Мы отдаем морякам свои пушки, они их с помощью пехоты устанавливают, а обслуживать батареи будем мы, а не моряки. Пока все это не разъяснится, к этой работе приступать нечего. Вас же попрошу сейчас побывать на Двадцать второй батарее у Вамензона. Посмотрите, в каком состоянии у них орудия и лафеты, можно ли им увеличить заряд для получения большей дальности. Что же касается углов возвышения, так они и сейчас стреляют при предельном возвышении. Лошадь вам сейчас подадут, я уже об этом распорядился.
Двадцать вторая батарея шестидюймовых береговых пушек Канэ [92] была расположена на самом левом фланге берегового фронта, на стыке с сухопутной линией обороны. Благодаря этому она была приспособлена почти к круговому обстрелу и в сторону моря и в сторону суши. Дорога туда шла в объезд Золотой горы с севера, где ее отроги значительно понижались. По пути они миновали так называемые дачные места, куда переезжали в летнее время семьи офицеров порт-артурского гарнизона. Здесь берег спускался к морю более полого, растительность была сравнительно богаче и, наконец, имелось несколько небольших пляжиков для купанья. Сейчас все дачи были заколочены, заборы у палисадников поломаны, и только собаки уныло бродили между строениями. Дальше до батареи шло шоссе, по которому пришлось ехать около часа.
[92]
Канэ Густав (1846–1908) – французский инженер, известный в области артиллерийской техники.