Порт семи смертей
Шрифт:
– Сейчас будет нам телок и выпивку предлагать, – выдвинул гипотезу сапер.
Кривошеев пошел встречать гостей. Приказав Серову идти с ним и находиться в метре позади, сомневаясь, что разберет хоть слово из картавого потока.
Майор французского легиона был удивлен, увидев напротив себя человека в таком же звании. Прежде чем начать разговор, он некоторое время пялился на звездочки старшего офицера, видимо соображая, в каком тоне ему вести предстоящей диалог.
Нам прибыли зачитать ультиматум, понял Кривошеев, как только
Командира роты охраны французской военной базы плотного невысокого легионера звали Луи Паскаль, он говорил на плохом английском и на плохом русском, и, наверное, на плохом французском, на который он, впрочем, не переходил.
Кривошеева совсем не волновал француз, его напрягало то, что они сейчас замерли на простреливаемом месте и поэтому после того, как были совершены приветственные действия, предложил пройти ближе к складам и встать за брошенными автомобилями. Он также предложил перегнать французу джип, но тот поблагодарил и, улыбнувшись тонкими губами, пошел один вместе с майором.
«На маньяка не похож. Знает, что не будут стрелять? Может быть».
За грузовиками переговоры продолжились. Майор выдержал паузу, давая возможность гостю открыть рот, поскольку не он приехал к французу, а совсем наоборот. Хотя в глобальном плане, это как посмотреть. Если вспомнить, что Джибути была несколько веков французской колонией, а сейчас находилась в зоне влияния Парижа, так это Кривошеев в гостях. И ничего. Если прикажут, он и на Монмартре палатку разобьет.
– У вас не слишком много людей, – первое, что сказал Паскаль, глядя через плечо широкого морпеха.
У Кривошеева хватило дипломатического такта. Он лишь кивнул головой, не произнеся ни единого слова.
– Здесь сложная политическая ситуация.
– Yes, – согласился майор, показав, что он хотя бы понимает, что ему говорят.
– Вы забрались достаточно далеко от России, не так ли?
Майор снова осторожно кивнул.
– Нам поставлена задача нашим правительством навести порядок в этой республике.
Майор сморгнул, усмехнулся, мол, а если я тебе, сука, припомню французские магнитные мины, с помощью которых местные дебилы пытались утопить наш сухогруз, то получится совсем неприятная картина. Вслух же он произнес абсолютно иное:
– Да, обстановка напряженная.
Бертолет презрительно сплюнул на землю.
– Никак легионер.
– Да, – согласился Поручик. Во Франции остались одни пидарасы, поэтому они проституток нанимают воевать за деньги.
– В легионе все офицеры – французы.
– Вот я и говорю, пидарасы.
Железная военная логика. Тут не поспоришь.
– Не скажи, патриотизм и у них имеется… Этот хлыщ мог бы прожить жизнь счастливо, наслаждаться каждым
– У вас есть прекрасный шанс уехать обратно домой в Сибирь, – резанул Паскаль. – Там, наверное, тоже скоро будет тепло.
– Да, медведи перейдут с водки на пиво.
Француз оценил шутку и даже нашел в себе силы рассмеяться.
– Численность местной вооруженной оппозиции порядка пяти или шести тысяч человек. Оставляйте корабль с мукой, забирайте экипаж и уезжайте. Мы дадим вам катер, и вы сможете обратно вернуться в Аден, из которого улетите в свою страну.
До этого тупо соглашавшийся со всем майор вдруг отрицательно, какая наглость, покачал огромным костяным шаром с мозгами.
– У меня приказ министра обороны.
Француз тяжело вздохнул, посмотрел на насыщенный цвет темнеющего неба и сказал, что у него тоже.
Кривошеев пожал плечами, улыбнулся и протянул французу руку на прощание. Несмотря на душившие легионера эмоции, он нашел в себе силы пожать ее, что на самом деле нисколько не означало того, что через две минуты морпехов не начнут убивать по-настоящему.
Не успел джип скрыться с глаз, как Кривошеев связался с кораблем, где за порядком следил Татаринов.
– Как там у вас ситуация?
Ситуация на самом судне и вокруг него начала нормализоваться. Откуда ни возьмись, снова появились водители грузовиков и начали подгонять пустые машины, чтобы продолжить разгрузку. С учетом того, что склад контролировался русскими, а национальная гвардия уже была где-то в пути, можно было ожидать, что задача по доставке продовольствия все-таки будет выполнена в ближайшее время.
Обрисовав майору ситуацию, Татаринов спросил, в свою очередь, что творится у них.
Кривошеев вполне откровенно выдал, что им предложено убраться отсюда, причем оставив корабль и все продовольствие. Кроме того, француз или догадался, или знал, что военные взошли на борт сухогруза в йеменском Адене, а это напрягало.
– Интересно, – согласился Татаринов. – Корабль на ходу, пробоины заделали. Но охранять его ночью…
– Понял тебя. Отходите от берега. Оставьте аборигенам то, что уже смогли выгрузить на причал. Встаньте на внешнем рейде. Дальше как Москва скажет.
– Так точно, – ответил Татаринов. – Отходим от берега.
Если вы трехлетнему ребенку подарите самую желанную игрушку, вы не увидите на его лице такого же счастья, которое было на лице капитана Пожарова, когда кавторанга сообщил ему о том, что они должный выйти в море. Радости не было предела. Сигареты превращались в бычки с утроенной скоростью.
Любой корабль в далекой стране – это частица России, и Татаринов со своими людьми, глядя на то, как отдаляется от них сухогруз под российским триколором, с грустью подумал о том, что, может быть, в последний раз видит флаг своей страны.
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
